Даниил опустился на колени рядом с девочкой, и снежинки будто сквозь ткань её изящного пальто пробивались к земле. Малышка отпрянула, обхватила дрожащего Рыжика крепче.
Успокойся прошептал он, хотя собственный голос дрожал. Не хочу ничего отнимать. Хочу лишь помочь.
Девочка проглотила слюну. Никто прервала она. Никогда не хочет просто помочь.
Эти слова ударили его в самое сердце. Он вспомнил сына Адама, который говорил почти так же первый день в новой школе. И вдруг казалось, что время коротко вернулось.
Как тебя зовут? спросил он тихо.
Клавдия, прошептала она. А это Рыжик.
Рыжик задрожал ушами, но не лаял. Был слишком холоден.
Даниил сделал болезненный вдох. Клавдия, ты не можешь здесь остаться, пробормотал он, сжав зубы.
Мама сказала, что вернётся, её голос треснул, как тонкое стекло. Я ждала Может, она ищет меня. Когда уйду, она придёт и и
Слёзы, которые Клавдия пыталась удержать, наконец вырвались. Рыжик лизнул её руку, будто тоже боялся.
Горло Даниила сжалось.
Слушай меня Пойдёшь со мной в тёплое место. Я угощу горячим шоколадом. И обещаю, если твоя мама вернётся, мы будем первыми знать.
Девочка посмотрела на него с подозрением. Жизнь научила её одной истине: ничего не бывает даром.
Зачем ты это делаешь? прошептала она.
Даниил закрыл глаза на мгновение. Потому что тот, кого я любил, уже не вернётся. А когда я вижу тебя продолжил он, не хочу новой потери.
Молчаливый снег танцевал вокруг, пока они стояли, и Клавдия кивнула.
В крытом мансарде Даниил, спустя годы, впервые включил все светильники. Рыжик мгновенно уснул в корзине, которую принёс сторож. Клавдия сидела, завернувшись в мягкое одеяло, с чашкой горячего шоколада в руках.
Можно тебе чтото сказать? спросила она вдруг.
Понимаю.
Мама говорила, что богатые люди не видят таких, как мы. Что мы для них мусор.
Эти слова ранили его сильнее любой боли.
Твоя мама ошибалась, сказал он твёрдо.
Не ошибалась, покачала головой Клавдия. Ведь если бы вы прошли мимо, как все, вы бы и не заметили.
Даниил провёл ладонью по лицу. Ты права. Но я посмотрел, и это важно.
Клавдия оперлась головой о подушку и, наконец, уснула. Вид этого тихого, беззащитного ребёнка открыл в нём рану, которую, по его мнению, уже заживала.
У сына Адама было то же самое выражение лица, когда он спал.
Даниил знал одно: он не даст Клавдии закончить, как тысячам детей, о которых каждый год читают в новостях благотворительных фондов Ирония в том, что он сам переводил деньги.
Теперь он хотел сделать чтото реальное.
На следующий день Даниил начал искать её мать. Нанял частных детективов, проверил камеры наблюдения, места, о которых говорила Клавдия. Информация медленно собиралась в картину, тяжелеющую его сердце.
Вечером он вернулся домой, где в гостиной ждали Клавдия и Рыжик.
Нашёл маму? спросила она, будто весь день задержала дыхание.
Даниил встал на колени перед ней.
Клавдия твоя мама в больнице.
Девочка побледнела. Какая больница? Когда придёт? Она больна, но говорила, что поправится.
Он положил ей руки на плечи, каждый слово звучало, как крошка стекла.
У неё инфаркт. Два дня назад её вывезли с улицы. Врачи не успели
Клавдия посмотрела на него, будто не могла понять.
И её лицо исказилось.
Нет нет повторяла она, дрожа всем телом. Она должна была вернуться Обещала
Она заплакала, словно ребёнок, которому нельзя быть. Даниил нежно обнял её, а Рыжик залез на её колени, будто охранял.
Клавдия плакала долго. Слишком долго для столь крошечного ребёнка.
Дни шли. Праздники скользили в новый год. Клавдия всё ещё спала, положив руку на спину Рыжика, как будто это было единственное, что могло её защитить.
Даниил стал замечать вещи, которые годы скрывали: маленькие ботинки у двери, чашку шоколада, оставленную на столе, смех Клавдии, когда Рыжик гонялся за собственным хвостом.
И впервые со дня смерти Адама он почувствовал, что ктото действительно живёт рядом, а не просто бродит по дому.
Однажды утром Клавдия пришла к нему, держа Рыжика на руках.
Даниил? спросила она робко, впервые назвав его именем.
Да, Клавдия?
Что что будет со мной теперь?
Это был вопрос, которого он боялся. Ответ знал уже целую неделю.
Он опустился рядом с ней и посмотрел ей в глаза.
Если позволишь ты можешь остаться здесь. Навсегда. Ты и Рыжик. Я могу стать твоей семьёй. Не заменю маму, я знаю, но обещаю, ты больше никогда не будешь одной.
Клавдия долго смотрела на него.
Правда? прошептала она. Не бросишь меня?
Не брошу, ответил он без колебаний. Никогда.
Девочка обвила его руками шею, а Рыжик лил, будто тоже был счастлив.
Тогда Даниил впервые за три года глубоко вдохнул.
Через несколько месяцев Клавдия сидела за кухонным столом, делала домашнее задание, а Рыжик спал у её ног. Даниил наблюдал из-за прилавка, в руке держал чашку чая.
Дом был тёплым. Жизнь вернулась туда, где раньше царило молчание.
Клавдия посмотрела на него и улыбнулась так широко, что его сердце буквально подпрыгнуло.
Даниил? крикнула она.
Да?
Знаешь, мама, кажется, тебя любит.
Слезы наполнили его глаза. Я надеюсь, Клавдия. Очень надеюсь.
Девочка вернулась к рисованию. На листе появился рисунок: под большим новогодним ёлкой держатся за руки Даниил, Клавдия и Рыжик.
Семья.
Новая, непланированная, но реальная.
И это было дороже, чем любые полмиллиона долларов.
