Еженедельный круг
В тот вечер, пятничный, Павел снова сидел за кухонным столом, перед ним светился открытый ноутбук. На экране моргала таблица с цифрами продаж за месяц, а рядом пахла остывающая гречка. За стеной тихо шептало телевизионное вещание, жена, Надежда, листала ленту в телефоне на диване, сын в своей комнате щёлкал мышью.
Павел поймал себя на том, что уже десять минут не вглядывается в цифры, а разглядывает отражение собственного лица в чёрном мониторе. Лоб сдвинут, глаза усталые. Сорок три возраст, когда утренний вольный билет в метро, дневные отчёты, вечерняя кухня, ноутбук, посуда. Выходные закупки, стирка, редкие онлайнкиносеансы. Всё как по расписанию, но будто бы ктото приглушил яркость бытия.
Ты здесь? крикнула Надежда из комнаты, не отрываясь от телевизора.
Я ем, ответил он, ковыряя ложкой сгнившую гречку, оставляющую в тарелке бороздки.
Он вспомнил, как на прошлой неделе коллеги обсуждали, чем живут: кто в беговой клуб, кто в фотошколу, кто на разговорный английский. Павел пошутил, что его хобби электричка до офиса. Смех прошёл, а ему стало неловко. В том же вагоне, возвращаясь домой, он разглядывал чужие лица и думал, что у каждого, наверное, есть чтото помимо работы и сериалов.
Он закрывал ноутбук, тер глаза и вдруг ощутил раздражение, почти гнев. На таблицу, на стол, на то, что пятница ничем не отличается от среды. И на себя за то, что давно плывёт по течению.
Слушай, сказал он, войдя в комнату. А давай завтра куданибудь сходим.
Надежда отшагнула от подушки.
Куда? насторожилась она. В торговый центр опять?
Нет. Не за вещами. На выставку, лекцию, чтонибудь. Я посмотрю.
Тебя на работе переклинило? Какая ещё лекция? усмехнулась она.
Меня дома переклинило, ответил он неожиданно твёрдо. Я устал жить от понедельника до пятницы и обратно. Хочу запнулся, подбирая слово, хоть иногда делать чтото другое. С тобой. Или с Димой. По очереди.
Из комнаты сына донёсся возмущённый голос:
Пап, я всё слышу. По субботам играю с ребятами.
Не каждый, ответил Павел. А может, один раз выбраться вместе?
Надежда посмотрела внимательнее. В её глазах мелькнула тревога, будто он объявил о смене работы или отъезде.
Ты в порядке? спросила она мягко.
Да. Давай я найду чтонибудь на завтра. Если не понравится ничего страшного. Один раз.
Она помолчала, потом кивнула.
Ладно. Только не в театр на три часа, я усну.
Внутри Павел ощутил лёгкое оттаивание. Вернулся к ноутбуку, но уже не для отчётов, а для поисков. Через полчаса нашёл бесплатную городскую лекцию о старой архитектуре районов, в субботу днём, недалеко от их дома.
Пойдём вдвоём, решил он. А на следующей неделе попробую вытащить Диму. В голове простым планом сложилось: каждую неделю чтото одно, не обязательно грандиозное. Главное выйти и взять когото с собой.
На следующий день они со Надеждой стояли в небольшом зале районной библиотеки. Запах пыли и свежей краски смешивался с ароматом дешёвого кофе из автомата у входа. На стульях сидели пенсионеры, молодые мамы, студенты.
Я уже старая, прошептала Надежда, оглядываясь.
А я студент, ответил Павел. Балансируем.
Лектор, худощавый мужчина в клетчатой рубашке, рассказывал о домах их района, о том, как менялись дворы, о проектах застройщиков восьмидесятых. Павел слушал вполуха, больше наблюдая, как Надежда иногда наклоняется, шепчет чтото, как хрустит листовка с планом квартала.
После лекции они вышли на улицу. Было пасмурно, но тепло. Дорога домой заняла десять минут, и всё это время они обсуждали «редкий пример» дома на углу, который лектор назвал так. Оказалось, что Надежда думала, будто его построили недавно.
И что, так каждую неделю теперь? спросила она у подъезда.
Хочу попробовать, сказал Павел. В следующий раз с Димой.
Она пожала плечами.
Ну, если он согласится.
Дима не сразу согласился. Когда Павел вечером зашёл к нему с предложением похода в лес с группой, сын не отрывался от монитора.
Пап, я не в детском саду, чтобы в организованные походы ходить.
Это не детский сад, а турклуб. Там ребята разных возрастов. Полдня, электричкой до станции, потом по тропинке. Телефон возьмёшь.
Я лучше дома посижу, буркнул Дима.
Павел уже хотел отступить, но вспомнил, как в его юности тоже отмахивался от предложений родителей. Сел на край стула.
Смотри, сказал он спокойнее. Я решил каждую неделю чтото делать, а не просто сидеть. Хочу, чтобы вы тоже были частью этого. Не сразу, но иногда. Мне это важно.
Дима наконец повернулся. Взгляд его был раздражён, но любопытен.
И что ты уже делал?
Вчера была лекция про наш район. Узнал, что дом, где бабушка жила, хотели снести.
И не снесли?
Нет, жильцы писали письма, ходили в управу. Я не знал.
Дима хмыкнул.
Ладно, один раз можно. Только если будет скучно, в следующий раз не потащишь.
Договорились.
В воскресенье они ехали электричкой. В вагоне пахло кофе из термосов и влажными рюкзаками. Люди переговаривались, ктото доставал бутерброды. Ведущий похода, рыжий парень в зелёной куртке, обходил вагон, проверяя экипировку.
Пап, тихо сказал Дима, глядя в окно, а ты вообще когда в лес последний раз выбирался?
Павел задумался.
С тобой, когда тебе было восемь. Мы тогда к Пашке на дачу ездили.
А, когда я в крапиву упал.
Оба рассмеялись. Смех звучал немного неловко, но тёпло. Между ними, будто давно не натянутый провод, вновь возникла связь.
Поход оказался лёгким. Тропа шла вдоль реки, под ногами хрустели осенние листья. Ведущий останавливался, рассказывая о деревьях, показывая следы зверей. Дима сначала шёл с наушниками, потом снял их, стал задавать вопросы. На привале они сидели на бревне и ели бутерброды с колбасой.
Норм, сказал сын по дороге домой. Можно ещё какнибудь.
Эти «какнибудь» стали началом. Павел завёл в телефоне заметку «Субботние дела». Каждую неделю выбирал чтото одно. Не всегда получалось в субботу, иногда переносили на воскресенье, но правило оставалось.
Через неделю он повёл Надежду и Диму на выставку старых фотографий города в местный культурный центр. Надежда сперва ворчала, что у неё стирка, Дима тянулся к телефону, но потом они втроём рассматривали чёрнобелые снимки и искали знакомые улицы.
Смотри, наш дом без балконов, удивилась Надежда.
А это, кажется, твоя школа, сказал Павел сыну.
Дима прищурился.
Похожа. Прикольно.
Ещё через неделю Павел записался с Димой на мастеркласс по настольным играм в игровом клубе. Было шумно, пахло картоном и пластиком, за столами сидели люди разных возрастов. Ведущий объяснял правила, раздавал карты. Дима быстро включился, спорил с отцом о стратегии, смеялся, когда Павел путался в инструкциях.
Ты всегда так долго думаешь? поддевал он.
Я взвешиваю решения, отвечал Павел, чувствуя, как уходит старая скованность, как будто он может быть не только «ответственным папой», но и партнёром в игре.
Иногда планы срывались. Однажды Надежду вызвали на подработку в субботу, и вместо похода в парк они вечером пошли в кино на поздний сеанс. Другой раз Дима простудился, и Павел остался с ним дома, отменив билеты на концерт в филармонии. Тогда они устроили «домашний киноклуб», выбрали старый советский фильм, который Павел любил в молодости, и обсуждали сюжет.
Вы смотрели без меня? удивлялся Дима. У вас, оказывается, была жизнь.
Была, усмехнулся Павел. И есть.
Постепенно вокруг этих еженедельных вылазок возникла новая рутина. В пятничный вечер, когда Павел приходил с работы, он уже не включал ноутбук автоматически. Вместо этого ставил чайник, доставал из сумки блокнот и садился за стол.
Так, говорил он. У нас на выходные два варианта: лекция о современной поэзии или экскурсия по старому заводу. Что выбираем?
Надежда закатывала глаза, но подходила ближе.
Завод интереснее, чем поэзия, говорила она. Хотя бы посмотреть, что внутри.
А я за лекцию, возразил Дима. На завод мы и так ходим по дороге.
Они спорили, шутили, иногда договаривались, что в этот раз выбор за одним, в следующий за другим. Павел замечал, что эти пятничные разговоры сближают их не меньше, чем сами мероприятия. Они учились слушать друг друга, учитывать желания.
Не все недели были удачными. Однажды они пошли на бесплатный мастеркласс по керамике в районный дом творчества. В маленькой комнате стояли столы, покрытые клеёнкой, пахло глиной и чистящим средством. Преподавательница, уставшая женщина в фартуке, показывала, как лепить чашки.
У меня ничего не выходит, шептала Надежда, глина упрямо расползалась.
У меня тоже, признался Павел, глядя на кривой цилиндр.
Дима напротив уже сформировал чтото вроде дракона.
У вас талант, молодой человек, сказала преподавательница.
А у нас что? спросил Павел.
У вас терпение, ответила она. Это тоже важно.
По дороге домой Надежда смеялась, разглядывая свои глиняные изделия.
Теперь у нас есть уродливая пепельница, хотя мы не курим.
Это не пепельница, а артобъект, возразил Павел.
Они поставили творения на полку. Через пару дней Дима, проходя мимо, небрежно поправил своего дракона, и тот раскололся пополам.
Жаль, сказал он.
Зато помнишь, как мы его лепили, ответил Павел.
Прошло несколько месяцев. Павел иногда уставал от поиска новых идей, но не хотел бросать. Он понял, что не обязан каждый раз придумывать чтото оригинальное. Можно просто пойти в новый парк, в соседний район, в музей, где они ещё не бывали. Главное решить, с кем идти на той неделе, и не отмахиваться от этого как от лишней нагрузки.
В середине осени, когда уже стемнело к шести, они втроём сидели на кухне. На столе стояла кастрюля с супом, пахло жареным луком. Павел раздавал порции, Надежда резала хлеб, Дима листал в телефоне афишу.
Смотрите, сказал он. В воскресенье в техникуме фестиваль роботов. Можно сходить?
Павел поднял брови.
Ты предлагаешь мероприятие? Это прогресс.
Не прогресс, а интерес. Там будут квадрокоптеры, соревнования. Я бы с тобой пошёл.
Надежда усмехнулась.
А меня не берёте?
Берём, ответил Павел. Но учтите, я в роботах ничего не понимаю.
Всё объяснят, уверенно сказал Дима.
Фестиваль оказался шумным и слегка хаотичным. В спортзале техникума стояли столы с проводами, паяльниками, крошечными машинками. Мальчишки и девчонки в футболках кружков настраивали детали, взрослые ходили между столами, задавали вопросы. Дима мгновенно включился, стал расспрашивать участников, как они собирали роботов, какие программы ставили.
Сначала Павел чувствовал себя лишним, но потом понял, что слушает вместе с сыном, задаёт уточняющие вопросы, хотя половину терминов не знает. Надежда стояла рядом, держала в руках бумажный стаканчик с чаем, иногда задавала простые вопросы о стоимости и школах.
На обратном пути в автобусе Дима неожиданно сказал:
Пап, а можно я запишусь в кружок по робототехнике? Набор в ноябре.
Конечно, ответил Павел, не раздумывая. Разберёмся, сколько стоит, как по времени.
Надежда бросила на него быстрый взгляд.
Ты уверен? У него и так школа, английский.
Успеем, сказал Павел. Это же не просто ещё одна нагрузка. Ему интересно.
Он удивлялся, как легко дал согласие. Год назад он бы считал, сколько это впишется в расписание, и откладывал решение. Теперь он видел в этом не пункт в списке дел, а продолжение их нового общего ритма.
Зимой у Надежды был день рождения. Обычно их праздник был скромным: торт, пара гостей, звонки родственников. В тот раз Павел взял отгул в пятницу и решил устроить чтото особенное. Долго размышлял, что выбрать: ресторан, театр, поездка в загородный дом. Всё казалось чужим, натянутым. В итоге он выбрал камерный концерт в маленьком зале при музыкальной школе неподалёку. Там выступал струнный квартет, играл классику и немного джаза.
Не говори, что будет скучно, предупредил он Диму, показывая афишу.
Я и не поеду, отмахнулся сын. Это же мамин праздник.
Тем более, сказал Павел. Я хочу, чтобы мы были вместе.
Вечером, в день концерта, они втроём шли по заснеженной улице. Надежда в новом тёплом пальто, Дима в наушниках, но без привычного отстранённого вида. Павел нёс в пакете коробку с тортом, чтобы после концерта зажечь свечи дома.
Зал оказался небольшим, с деревянными стульями и лёгким запахом полироли. На сцене уже стояли пюпитры. Людей было немного: несколько пожилых пар, молодая девушка с букетом, две мамы с детьмиС тех пор каждую пятницу они собирались за столом, обсуждая, куда отправиться в следующую неделю, ощущая, как жизнь наполняет их новыми красками.
