Ты опять купила эту колбасу? раздался голос мамы, когда Илья открыл холодильник. Я же говорил, что она невкусная!
Оля замерла у холодильника, пакет в руке. Илья даже не поцеловал её, когда зашёл с работы.
Привет, дорогой, она попыталась говорить спокойно. Это была та, что по скидке. У нас сейчас не лучшие финансовые времена.
Не лучшие? повысил голос Илья. Мы еле концы сводим! А ты тратишь деньги на ерунду!
На какую ерунду? в груди у Оли закипела обида. Я покупаю только самое необходимое!
Илья отмахнулся и пошёл в комнату. Оля стояла на кухне, сжимая пакетные ручки. Восемь лет они в браке, а последние три месяца превратились в серию стычек: готовка, порядок, траты. Раньше он был совсем не таким придирчивым.
Она начала раскладывать продукты, руки дрожали. Хотелось плакать, но она сдержала себя дочке Василисе скоро будет восемь, и нельзя, чтобы она видела маму в слезах.
Вечером они сидели за столом в молчании. Василиса, умница, чувствовала напряжённость и старалась не привлекать к себе внимания. Быстро съела суп и попросилась делать уроки.
Идём, солнышко, улыбнулась Оля и поцеловала девочку в макушку.
После того как Василиса ушла, Илья наконец заговорил.
Нужно в эти выходные к маме съездить, она неважно себя чувствует.
Поедем вместе? спросила Оля.
Нет, я один. Лучше дома оставайся, дел полно.
Оля хотела возразить, но промолчала. За последние месяцы она научилась молчать. Раньше они всё обсуждали, спорили, мирились. Сейчас между ними будто воздвиглась стена.
В субботу Илья уехал рано. Оля занялась обычными делами: стиркой, уборкой, готовкой обеда. Всё казалось тяжёлым, а внутри крутилось тревожное чувство.
Василиса играла в своей комнате, Оля прибиралась в спальне, открыла окно. Слышался разговор с балкона. Она собиралась закрыть окно, но узнала голос Ильи.
Он стоял на балконе квартиры своей матери, Нины Петровны, живущей в соседнем подъезде на том же этаже. Раньше Оля радовалась близости, теперь сомневалась.
Мам, я больше не могу, говорил Илья жалобным голосом.
Сынок, будь твёрдым, отвечала Нина Петровна. Жена должна знать своё место.
Оля замерла. Она понимала, что не должна подслушивать, но не могла оторваться.
Она вообще ничего не понимает, продолжал Илья. Я ей говорю одно, а она делает другое.
Именно, подхватила Нина. Ты слишком мягок. Нужно держать её в ежовых рукавицах. Я всегда так говорила.
Но я же не могу постоянно на неё орать.
Не орать, а быть строже. Пусть чувствует, что ты глава дома. Иначе она распустится.
Оля почувствовала по спине дрожь. Распустилась? Она работала с утра до ночи, готовила, убирала, воспитывала дочь и подрабатывала в библиотеке, чтобы хоть немного помогать семье. И это называли распусканием?
Я пытаюсь, мам, вздохнул Илья. Но иногда мне жалко её.
Жалость не помощник, строго сказала Нина. Ты мужчина, глава семьи. Если будешь мягким, она сядет тебе на шею.
Оля отошла от окна, ноги подкосились, она села на кровать, голова гудела, будто включён пылесос.
Итог был ясен: Илья не изменился, а Нина Петровна его настраивала. Оля вспомнила, как четыре месяца назад свекровь приезжала к ним на неделю. После того визита Илья стал другим.
Она вспомнила, как он стал чаще ездить к маме, как после каждого визита становился холоднее, требовательнее, придирался к мелочам, которые раньше его не тревожили.
Мама, ты плачешь? спросила Василиса, стоя в дверях.
Слёзы потекли по щекам Оли, она быстро их вытерла.
Нет, просто глаза щиплет, сказала она, будто от пыли.
Точно? уточнила дочь.
Точно, улыбнулась Оля. Иди играть, я скоро обед приготовлю.
Когда Василиса ушла, Оля снова села на кровать. Что теперь делать? Поговорить с Ильей? Сказать, что подслушала? Тогда будет скандал, он обвинит её в шпионаже и ещё дальше отдалится. Промолчать? Как жить, зная, что свекровь настраивает мужа против неё?
Остаток дня прошёл как в тумане. Оля готовила обед, но ела без вкуса, разговаривала с дочкой, но не слышала её слов.
Илья вернулся вечером, бросив ключи на тумбочку.
Ужин готов? спросил он.
Да, сейчас разогрею, ответила она, ставя сковороду на плиту. Руки двигались автоматически, в голове крутилось «держать в ежовых рукавицах», «распустилась», «жалость не помощник».
Что-то случилось? спросил Илья, садясь. Ты какая-то не такая.
Всё нормально, просто устала, сказала Оля, подавая ему тарелку.
Ну вот, опять начинается, он поморщился. Всё время устала. А ты сидишь дома.
Я не сижу дома, тихо возразила Оля. Я работаю в библиотеке.
Подумаешь, библиотека! Пол ставки, копейки.
Зато хоть чтото. А ты запрещал мне работать?
Не запрещал. Просто не вижу смысла. Лучше бы порядок навела.
Оля стиснула зубы, пытаясь не опускаться до крика.
Вечером, когда дочь уснула, Оля сидела за чашкой остывшего чая, а Илья смотрел телевизор. Они стали чужими людьми, живущими в одной квартире.
Она вспомнила, как они встретились в двадцать три года. Оля тогда продавала книги, Илья пришёл купить подарок другу. Они разговорились, пошли в кафе, начали встречаться. Илья был внимательным, нежным, заботливым.
Тогда же Нина Петровна уже дала понять, что невестка ей не по душе, но Илья послушал лишь свою любовь.
Свадьба прошла, родилась Василиса. Первые годы были тяжёлыми, но счастливыми: бессонные ночи, детские болезни, нехватка денег. Илья был опорой.
Потом всё изменилось: свекровь стала часто приезжать, звонила несколько раз в день, приглашала его к себе, и он ездил всё чаще.
Оля решила поговорить со свекровью без скандала, женщина к женщине. Постучала в дверь квартиры Нины Петровны.
А, это ты, проходи, сказала та, отступив в сторону.
Квартира была обставлена старой мебелью, кружевными скатертями, на стенах фотографии Ильи в разные годы, без Оли и Василисы.
Чай будешь? спросила Нина.
Нет, спасибо, я ненадолго, ответила Оля.
Поговорим? начала Оля. Вы, наверное, заметили, что у нас всё не так.
Замечала, кивнула Нина. Илья мне всё рассказывал.
Вот о чём я хотела. Может, не вмешиваться в наши дела?
Это мой сын! У меня полное право интересоваться его жизнью.
Интересоваться да, но не настраивать против меня.
О чём речь? холодно спросила Нина.
Я слышала ваш разговор на балконе. Вы говорили, что надо держать меня в ежовых рукавицах.
Нина побледнела, потом покраснела.
Ты подслушивала? спросила Оля.
Я не хотела. Просто проветривала и услышала.
И что? Нина выпрямилась. Я говорила правду. Ты слишком много позволяешь себе. Распустилась, как я и говорила.
Я работаю с утра до ночи! вспыхнула в Оле обида. Забочусь о семье, воспитываю дочь, подрабатываю в библиотеке!
Да? А почему в доме бардак? Почему Илья худой? Зачем тебе библиотека? Место женщины дома, у плиты.
Мы живём не в прошлом! возразила Оля.
Поэтому всё разваливается, сказала Нина. Женщины забыли своё предназначение, хотят карьеры, а мужам остаётся страдать.
Разговор зашёл в тупик. Оля встала.
Понятно. Я не собираюсь сдаваться. Это моя семья, я за неё борюсь, бросила она.
Ты не забыла, что Илья мой сын? Он будет слушать меня, а не тебя, усмехнулась Нина.
Оля вышла, позволив слезам стечь, только добравшись до своей квартиры.
Вечером Илья пришёл, мрачный.
Ты была у мамы? спросил он.
Да. ответила Оля.
Зачем? он усмехнулся.
Хотела поговорить. она сказала.
Он тяжело вздохнул.
Она звонила, сказала, что ты ей хамишь.
Я не хамлю! возмутилась Оля. Я лишь попросила её не вмешиваться.
Она не вмешивается, а только советует, сказал Илья.
Игорь, ты реально не понимаешь, что происходит? Она манипулирует тобой! воскликнула Оля.
Чушь, отмахнулся он. Мама просто хочет, чтобы я был счастлив.
А ты счастлив? спросила Оля.
Илья замолчал, потом сказал:
Я устал от постоянных претензий, от твоих слёз, от этих разговоров.
Тогда давай всё начнём сначала, как раньше, предложила Оля.
Как раньше уже не будет, ответил он и ушёл в комнату.
Оля стояла на кухне, впервые за годы брака задумываясь, может, им не стоит быть вместе.
Ночью она не могла спать, рядом Илья спал, отвернувшись к стене, холодно как айсберг.
Утром Илья уже ушёл на работу, не попрощавшись. Оля отвела Василису в школу и пошла в библиотеку, где её начальница Алёна Викторовна заметила её уныние.
Что случилось? спросила она.
Оля рассказала всё, от подслушанного разговора до манипуляций мамы.
Алёна усмехнулась:
Мужчины легко поддаются маминому влиянию. Твой Илья маменькин сынок, видно.
Но раньше так не было! возразила Оля.
Раньше вы жили раздельно. Сейчас свекровь рядом, и она использует свою власть, пояснила Алёна. Что делать?
Не сдавайся, попытайся вернуть его, но подумай о себе, советовала она. Готова ли ты всю жизнь бороться за того, кто не борется за тебя?
Эти слова запали в голову. Оля взвесила всё, вспомнила первые свидания, когда Илья дарил цветы и говорил комплименты, как они вместе пережили роды и болезни. Внутри всё ещё жил тот Илья, которого она любила.
Вечером она приготовила его любимое блюдо жареную картошку с грибами, накрыла стол, зажгла свечи.
Илья вошёл, удивлённо остановившись.
Что это? спросил он.
Ужин, улыбнулась Оля. Давай съедим вместе, как раньше.
Он сел, Оля налила ему чай, а потом спросила:
Помнишь наше первое лето у озера? Ты почти утонул, пытаясь показать, что умеешь плавать.
Илья рассмеялся.
Точно, а потом ты меня час отчитывала, ответил он. Я боялся потерять тебя.
Разговор оживил их, Илья даже улыбнулся. Но телефон зазвонил.
Мама, сказал он и вышел в коридор.
Оля услышала обрывки:
Да, мам… Нет, всё нормально… Ты права… Я понимаю…
Он вернулся, лицо снова закрыто.
Мне нужно к маме, её давление скачет, сказал он.
Сейчас? Уже вечер.
Да, срочно.
Он ушёл, даже не доев. Оля сидела за столом, свечи гасли, слёзы капали в тарелку, но она их не вытирала.
Василиса вошла из своей комнаты.
Мама, почему ты плачешь? спросила она.
Просто так, солнышко, иди спать, ответила Оля.
Вы с папой поругались? спросила девочка.
Нет, всё в порядке, ответила Оля.
Василиса обняла маму.
Не плачь, я тебя люблю, прошептала она.
Оля прижала дочь к себе, чувствуя тяжесть, но решимость.
Илья вернулся поздно ночью, выглядел мрачно.
Как мама? спросила Оля.
Нормально, давление скачет, ответил он.
Игорь, нам нужно поговорить, серьезно, начала Оля.
Не сейчас, я устал, сказал он.
Когда тогда? Мы уже не разговариваем! возмутилась Оля.
Завтра, обещал он, но завтра не наступило. Илья постоянно ездил к матери, а дома оставлял Олю одну.
Оля поняла, что так дальше нельзя. Она написала Илье длинное сообщение о своей любви, но о том, что свекровь разрушает их семью и что нужно чтото менять, иначе всё потеряется. Илья прочитал, но не ответил. Вечером он пришёл домой угрюмый.
Прочитал твоё сообщение, сказал он. Ты драматизируешь.
Драматизирую? Мы даже нормально не говорим! Ты придираешься к каждому моему слову! вспылила Оля.
Потому что ты не меняешься! ответил он. Мама права, ты упрямая и своенравная.
Я не хочу слушать твою мать, она меня ненавидит! возразила Оля.
Мама желает нам добра! парировал Илья.
Тогда почему после каждого разговора с ней ты становишься другим? спросила она.
Илья замолчал, посмотрел на неё.
Может, она помогает мне увидеть, что я делаю неправильно, сказал он.
Что именно? уточнила Оля.
Что ты неидеальная жена, дом в бардаке, еда невкусна, ты вечно недовольна, перечислил он.
Оля ощутила, как внутри чтото оборвалось. Он действительно видел её только в недостатках.
Хорошо, тихоОля, собрав всю свою решимость, позвонила маме и, с улыбкой в голосе, попросила её перестать вмешиваться, уверенно заявив, что теперь их семейное счастье будет решаться только вдвоём.
