Марина, опять ты в неверный ряд встала! Я же говорила: держись правее, иначе на светофоре застрянем на десяток минут! крикнула Галина Петровна, свекровь, её голос пронзительно разорвал тишину, заглушая даже шипение кондиционера.
Марина крепче охватила руль, чувствуя, как пальцы бледнеют от стресса. Хотелось резко притормозить, выйти из машины и идти пешком, оставив за собой душный салон, мешки с рассадой, пахнущие сырой землёй, и саму Галина Петровну, восседающую на пассажирском сиденье, будто королевумать. Но она лишь глубоко вдохнула.
Галина Петровна, решать навигатору. Там в правом ряду авария, мы бы совсем не попали.
Навигатору ей знать! фыркнула свекровь, поправляя шляпку. Тридцать лет я по этой дороге еду, ещё с покойным мужем на «Москвиче» здесь ездили. Всегда знали, как пробки обходить. А ты со своими приборами совсем голову отключила. Кстати, не забыла заехать в «Светофор»? Там стиральный порошок по акции, Люська сказала, три пачки брать.
Заедем, отозвалась Марина, звуча глухо. Мы уже три часа в пути, спина уже затекла, а Паша к обеду просит, он уже голоден.
Паша подождёт! отрезала Галина Петровна. Или сам пельмени сварит. А маме помогать надо. Кто же меня возит? У меня давление, ноги болят, в автобусе с сумками не справлюсь. А такси сейчас грабёж в светлое время суток. Ты молодая, здоровая, тебе легко, а с мамой ещё и пообщаешься.
«Удовольствие», мысленно отмолчалась Марина. Каждый уикэнд она «наслаждалась» этим единственным выходным, работая администратором в поликлинике по графику два через два, часто заменяя коллег и теряя редкие свободные дни. И как назло, именно в такие дни Галина Петровна нуждалась в дешёвом сахаре, хорошей муке или, как сегодня, в уникальных удобрениях, продающихся лишь в садовом центре на другом конце города.
Павел, её муж, в такие поездки не вмешивался. Марина, ты лучше меня водишь, тебя не укачивает, даёшь маме вразумительный совет, говорил он, целуя её в щёку и уезжая за компьютерные игры. Ему было удобно: мама занята, жена занята, дома тишина. Что же до Марии, то он закрывал глаза на её усталость.
Они подошли к желтоватому ангару магазинасклада. Парковка была переполнена теми, кто хотел сэкономить пятьдесят рублей на макаронах. Марина еле втиснулась между массивным джипом и старой «Ладой».
Сиди, я сама возьму тележку, повелела Галина Петровна, но сразу же схватилась за спину. Ой! Старость не радость Марина, сходи, будь добра. Я пока посижу, список проверю.
Марина вышла в жару, где асфальт будто плавил. Внутри магазина пахло дешёвой химией и пылью. Она толкала громкую тележку, пробираясь между ящиками с консервами, и думала, как быстро летит жизнь. Ей тридцать пять, а она могла бы сейчас лежать в ванне с пеной, гулять в парке с книгой или просто спать. Вместо этого она толкала мешки с сахаром для свекрови, чей сезон заготовки только начинался.
Вернувшись с полной тележкой, Марина увидела, как Галина Петровна оживлённо беседует по телефону, смеётся и жестикулирует. Заметив её, свекровь быстро свернула разговор и приняла страдальческий вид.
Ох, как же душно в машине, кондиционер еле дышит, экономишь, небось, фреон?
На полную мощность, Галина Петровна, просто на улице плюс тридцать.
Загрузка пакетов заняла ещё десять минут. Марина перекладывала тяжёлые коробки в багажник, стараясь не испачкать светлые брюки. Свекровь указывала: «Осторожнее, яйца сверху не клади! Порошок в угол, чтобы не рассыпался».
Когда они наконец тронулись в сторону дома, Галина Петровна заговорила, когда выехали на проспект:
Я обещала подруге Тамаре Ильиничне, что привезу её. Её дача рядом, буквально два квартала. У неё рассада помидоров, в автобусе её трясти нельзя.
Галина Петровна! Мы же договорились только магазин и домой! Паша голодный, стирка!
Не говори так, обиделась свекровь. Тамара одинока, интеллигентна. Мы быстро заедем, заберём, и всё. Попути почти.
«Попути» это тридцать километров от города! Марина чуть не пропустила поворот.
Не бросать же человека! Я уже пообещала. Не позорь меня, Марина. Скажут, невестка злая, свекровь ни в чём не ставит.
Марина стиснула зубы. Отказать означало слушать нотации всю следующую неделю и слышать жалобы Паши: «Мама плакала, говорила, ты её подругу выгнала». Проще отвести их и забыть.
Они заехали во двор хрущёвки, где жила Тамара Ильинична. Та уже стояла у подъезда, окружённая коробками, будто собиралась в экспедицию на Сибирь.
Ой, Галочка! Спасибо! воскликнула старушка, бросаясь к машине. А это, стало быть, твоя Мариночка? Здравствуйте, деточка!
Загрузка заняла ещё время, багажник не закрывался, пришлось часть коробок ставить в салон. В машине усилился аромат земли, смешавшийся с запахом валерьянки, которой, видимо, увлекалась Тамара.
Всё время подруги болтали без умолку. Марина включила радио потише, погрузилась в мысли, следя за дорогой. Сзади обсуждали цены на гречку, болезни суставов и соседских детей.
А у Верки зять, говорят, начал пить, вкрала Тамара.
Да, неудивительно, с такой женой, поддакивала Галина Петровна.
Марина почти не слушала, пока разговор не коснулся её.
Ты, Галка, хорошо устроилась, с лёгкой завистью произнесла Тамара. Каждый уикэнд в машине, к рынку, к даче. Мой муж раз в месяц приезжает, и то лицо кривит. А твоя возит, молчит, слов поперёк не скажет.
Марина напряглась, ожидая ответа свекрови. Обычно Галина Петровна отвечала: «Спасибо, что старушку не бросаешь», но сейчас её тон стал снисходительнопренебрежительным.
Это не она меня возит, это я её приучила, заявила свекровь, голосом, который резал слух. Дрессировка, милая моя, великая вещь.
Марина почти выронила руль, но быстро восстановила контроль. За спиной подруги не заметили, поглощённые беседой. Шум колес заглушал их голоса, но Марина, отключив внутреннюю музыку, ловила каждое слово.
Как это «дрессировка»? удивилась Тамара.
Сначала она брыкалась: «Я устала, у меня свои планы». Я Пашке говорю: «Мама старая, больна, одна растила». Паша у меня мягкий, скандалов не любит. Он её надавит, и она едет. Главное не просить, а ставить факт, прививая чувство вины. Чутьчуть не так сразу за сердце хватаюсь или давление измеряю. Работает безотказно!
Тамара рассмеялась, одобряя.
Ну ты, Галина, стратег! А бензин? Она же не просит деньги?
Какой бензин! Машина на семейные деньги куплена, считай, и на Пашкины тоже. Так что она обязана. Паша орёл, начальник отдела, мог бы себе королеву найти. А эта пусть хотя бы так отрабатывает, что её в приличную семью взяли. Возит и ладно. У неё нет хобби, только телефон. А вождение бесплатное такси, грузчик. Видела, как она мешки с сахаром тянет? Я ей говорю: спина болит, а она всё тянет. У меня спина давно прошла, просто не хочется тяжести поднимать.
Тишина повисла в салоне, оглушая Марию. Она вспомнила, как отказывалась от встреч с подругами, чтобы отвезти свекровь в поликлинику; как везла её на кладбище в родительский день, отменив запись к стоматологу; как таскала эти проклятые мешки, жалея «больную» спину мамы мужа. Оказалось, всё это была лишь дрессировка. Её воспринимали не как член семьи, а как бесплатный транспорт.
Ну, ты даёшь, Галя, протянула Тамара с ноткой уважения. Умная ты баба. Моя невестка давно бы меня послала.
Так то умная невестка, а эта просто удобная, завершила Галина Петровна.
Марина медленно выдохнула. Руки перестали дрожать, вместо обиды пришла холодная, кристальная ярость. Она взглянула в зеркало заднего вида: свекровь довольна, поправляя воротник блузки, Тамара кивала.
Значит, удобная, прошептала Марина.
Она не стала останавливаться посреди трассы, хотя желание бросить их было сильным. Это был бы акт слабости. Она довезла их до дачного поселка, молча.
Подъехав к воротам дачи, свекровь привычно отдавала команду:
Марина, выгружай. Сначала коробки Тамары, потом мои, а в домик занеси, дождь уже собирается.
Марина заглушила двигатель, вынула ключ и вышла из машины. Открыла багажник, подруги тоже вылезли, разминая ноги.
Ну что, стоишь? подгоняла Галина Петровна. Время идёт, грядки поливать надо.
Марина нажала кнопку блокировки, машина пискнула, фары мигнули, багажник остался открытым.
Я не буду ничего выгружать, Галина Петровна, заявила она громко и чётко. Голос её звучал ровно, но в нём прозвучал стальной металл, заставивший птиц на яблоне замолчать.
Что? удивилась свекровь. Ты что, тяжело? Почастям носи.
Я сказала, что не буду ничего выгружать. И не заношу. И больше вас никуда не везу. Никогда.
Ты сошла с ума? начала краснеть Галина Петровна. Тамара, ты слышишь? Что за бунт? Марина, ты не заболела? Солнце напекло?
Нет, Галина Петровна. Со здоровьем всё в порядке, и со слухом тоже. Я слышала ваш разговор: о дрессировке, о «серой мыши», о том, что я должна «отрабатывать» в вашей семье, о вашей спине, как чудом исцелилась, когда нужно было таскать чужие мешки.
Лицо свекрови побледнело, она открывалазакрывала рот. Тамара испуганно прижала руку к губам.
Ты ты подслушивала? Как стыдно! воскликнула Галина Петровна. Взрослая женщина, а уши греет!
Я не подслушивала. Вы сидели в моей машине, которую я купила на премию и кредит, который сама и плачу, пока ваш «орёл» Паша тратит зарплату на гаджеты. И ваш крик был настолько громким, что услышал только глухой. Дрессировка окончена. «Терпила» уволилась. Ваши вещи в багажнике. Выгружайте сами, спина у вас здоровая. А я еду домой.
Ты не посмеешь! закричала свекровь, схватившись за калитку. Я Паше позвоню! Я ему всё расскажу! Ты вылетишь из дома!
Звоните, пожала плечами Марина. Рассказывайте. Только не забудьте упомянуть, как вы меня грязью поливали перед подругой. Я Паше покажу запись с видеорегистратора. Там звук записывается, внутри салона получитесь познавательное кино.
Регистратор, правда, записывал только видео и звук спереди, но свекровь не знала. Испугавшись, она пошла к сердцу, будто реально.
Тамара, берите вещи, бросила Марина второй старушке.
Тамара, шепотом извиняясь, бросилась к багажнику и начала суетливо вытаскивать коробки на траву. Галина Петровна стояла, сверля невестку надменным взглядом.
Я тебе этого не прощу, прошипела она.
А мне ваше прощение не нужно. Мне нужно время и самоуважение. Всего хорошего, удачной жатвы.
Марина села в машину, захлопнула дверь и, не оглядываясь, нажала газ. Колёса рванули по гравию, и она исчезла в потоке дорог.
Дорога домой пролетела, как в тумане. Адреналин бушевал в крови. Марина включила громкую музыку и пела, перебивая магнитолу. Страх перед предстоящим скандалом сменился ощущением свободы, будто она сбросила с плеч те самые мешки сахара, что тянула годами.
Дома Павел лежал на диване, глядя сериал.
О, ты вернулась! лениво сказал он, не отрываясь от экрана. Что так быстро? Мама звонила, но связь оборвалась, чтото кричала про то, что ты её бросила. Марина, опять чтото случилось? Не могла старушке картошку донести?
Марина подошла к кухне, выключила телевизор и встала перед мужем, скрестив руки.
Паша, нам нужно поговорить.
Ну, началось он закатил глаза, но сел. Дай угадаю: мама опять учит тебя жизни, ты обижена, а я должен мирить? Она ведь старый человек, будь умнее
Я стала умнее, Паша. Сегодня я узнала, что для твоей мамы я лишь дрессированная собака и бесплатное такси. И что ты, оказывается, «орёл», которому досталась «серая мышь», и я должна быть благодарна, что меня вообще терпят.
Павел нахмурился.
Кто тебе это сказал?
Твоя мама. Своей подруге. В моей машине. В деталях и красках. О том, как она симулирует болезни, чтобы я её возила, и как она тобой манипулирует, заставляя тебя давить наС тех пор Марина живёт, выбирая собственные границы и ценя своё счастье, а не чужие требования.
