Мне 66лет, и всю жизнь я верила, что семьясамое ценное, что есть. Я не гналась за блеском и роскошью, мне хотелось быть нужной, ощущать близость к своим детям и внукам, иметь своё место в их жизни.
Тридцать лет я жила в нашей просторной трёхкомнатной квартире в центре СанктПетербурга. Из кухонного окна открывался вид на старый дуб, который посадил мой муж, когда он ещё был со мной. В гостиной стоял буфет, оставшийся от мамы, а в спальне вышитое вручную покрывало, которое я шила, когда была беременна Ольгой. Это был мой дом, мой уголок на земле.
Но дети росли. Сын Дмитрий с женой и двоими детьми обосновался в двухкомнатной квартире в новом жилом комплексе на окраине. Ипотека, коммунальные платежи, платный детсадвсе дорого. Ольга, недавно развелась, делила небольшую квартиру с подругой, всё время спеша от одного дела к другому.
Однажды за воскресным обедом Дмитрий, полу шутя, спросил:
Мамочка, а ты не думала переехать в поменьше? У тебя столько свободного места, а ты живёшь одна
Я почувствовала лёгкую боль в груди, но улыбнулась.
И ты думал, что так просто оставить всё, что так привычно?
Нет, конечно, смутился он. Но если бы ты захотела, могла бы помочь нам. Даже небольшую часть вложить в более просторную квартиру, было бы здорово
Долго я размышляла, а потом приняла решение. Продала свою большую квартиру и нашла маленькую двухкомнатную на краю города, без лифта, с видом на парковку вместо дуба. Но она была тихой, чистой, новой.
Часть вырученных рублей я отдала Дмитрию, чтобы он смог купить большую квартиру. Ольге помогла погасить часть долгов. Я была горда собой, считала, что сделала мудрый поступок, и что теперь, когда помогла им, будет ближе. Что внуки будут чаще навещать, звонить, а я смогу пить с ними чай.
Первые недели после переезда были нелёгкими. Новые соседи были отстранёнными, лестничная площадка холодная и бетонная, кухня настолько крошечная, что стол не помещался. Я говорила себе: «Это стоит того, ради них».
Но никто не приходил. Ольга звонила всё реже. Дмитрий отвечал на телефон, торопясь. Внуки были заняты секциями, репетиторствами, плаванием, логопедами. Я пыталась пригласить:
Может, зайдёте в субботу? Приготовлю сырник.
Мамочка, сейчас нельзя. Может, через неделю? Или через две.
«Через неделю» превращалось в «может быть когданибудь».
Однажды Дмитрий зашёл за документами, которые я хранила для него. Стоя в дверях, огляделся и воскликнул:
Ай, как тесно! Как ты тут живёшь?
Я ничего не ответила. Мы выпили чай в молчании, а потом я села одна и впервые ощутила, как внутри чтото разломалось. Дело было не в квартире, не в виде из окна, не в метраже, а в том, что я отдала часть себя, часть своей жизни, в надежде на близость, а получила равнодушие.
Не жалею, что помогла. Если бы они снова попросили, я бы сделала то же. Жалею лишь, что так долго верила, что любовьвсегда жертва, что не умею ставить границы, что не сказала: «Помогу, но не хочу остаться одна».
Сейчас я перестраиваю свою жизнь. Хожу на прогулки, записалась в клуб пенсионеров, раз в неделю играю в бинго с соседкой. Иногда готовлю чтото только для себя, зажигаю свечу и сажаю за стол, будто ждут гостей. Ведь я тоже важна.
Дети? Звонят, но редко. Я больше не жду, пока ктото придёт с сырником и молоком «на всякий случай». Я заменила пространство тишиной, а в этой тишине наконец слышу свой голос: «Теперь твоя очередь». И понимаю, что забота о себе не эгоизм, а необходимость, без которой нельзя быть опорой для других.
