Мама будет жить с нами, а твои родители могут остаться в деревне, сказал Олег, скрестив руки.
Ты на что потратила сорок тысяч рублей? воскликнула Лада, глядя на чек, который Олег бросил на стол так, что стаканы подпрыгнули.
На кухонный гарнитур, ответила она, пытаясь сохранить хладнокровие. Старый развалился полностью: дверца отвалилась, столешница в пятнах.
Сорок тысяч! Мы же договаривались обсуждать крупные покупки!
Олег, я говорила об этом месяц назад! Ты сказал: «Посмотри сама!»
Я не говорил тратить такие деньги!
Сколько, потвоему, стоит нормальный комплект? Десять тысяч? Это же самый дешевый вариант!
Олег прошёл по кухне, нервно поправляя волосы.
У нас сейчас каждая копейка на счету! Мы копили на машину!
Копили. И будем копить. Но мне нужно готовить сейчас, а не когда купим авто.
Можно было подождать!
Подождать? Полгода готовить на двух конфорках, потому что остальные не работают?
Олег повернулся к ней.
Если бы ты умела экономить, мы бы уже и машину купили, и большую квартиру взяли!
Лада почувствовала, как в горле сжимается комок.
Я умею экономить! Считаю каждый рубль до зарплаты, покупаю самые дешёвые продукты, в старой куртке уже третий год!
Вот и началось! Ты опять жертва!
Я не жертва! Я лишь констатирую факты!
Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Слёзы уже собирались в глазах, но Лада сдерживалась. Не показывать слабость.
Звонок телефона Олега прервал их спор. Он быстро посмотрел на экран и, бросив слово «мама», вышел в коридор.
Лада осталась одна, села за стол и уронила голову на руки. Что происходит? Раньше они едва ссорились изза денег, а теперь Она вспомнила, как всё начиналось: администратор в стоматологической клинике, Олег пришёл лечить зуб, они разговорились в очереди, он пригласил её в кафе, через полгода сделал предложение.
Ей было двадцать шесть, ему двадцать восемь. Они снимали небольшую однушку на окраине Москвы, потом взяли ипотеку и купили скромную квартиру. Жили «нормально» не богато, но и не в нужде. Ссоры были редки, в основном изза мелочей.
Потом чтото поменялось. Олег стал раздражительным, постоянно говорил о деньгах и экономии, хотя зарабатывал штатным менеджером в крупной компании. Лада тоже трудилась, но получала меньше, старалась экономить, готовить и ухаживать за домом.
Лада, нам нужно поговорить, сказал Олег, вернувшись на кухню.
Я слушаю.
Моя мать звонит. У неё проблемы со здоровьем: скачет давление, сердце «барахлит». Жить одной ей тяжело.
И?
Я решил, что она переедет к нам, пока не поправится.
Лада посмотрела на него.
Олег, у нас однокомнатная квартира. Где она будет жить?
На диване в комнате. Мы переставим кухню, поставим раскладушку.
Ты серьёзно?
Абсолютно. Она моя мать, я не могу бросить её в больнице.
Я не говорю, что её нужно бросать, но может, нанять сиделку?
Сиделка стоит денег, которых у нас, как ты помнишь, нет, изза твоих трат.
Лада сжала кулаки под столом.
А мои родители? Им тоже за семьдесят, папа тяжело управляется по дому, мама после инсульта почти не ходит.
Твои родители живут в деревне, в собственном доме с огородом. Им там хорошо.
Им тяжело! Я каждую неделю езжу помогать, рублю дрова, ношу воду, убираюсь!
И продолжай. Но моя мать будет жить здесь.
Почему твоя мать здесь, а мои родители должны мучиться в деревне?
Олег холодно посмотрел на неё.
Потому что моя мама одна, а твои родители вдвоём, им легче. В городе ей нужны врачи, а в деревне им привычнее.
Привычнее?! Олег, ты слышишь, что говоришь?!
Слышу. Мама будет жить с нами, твои родители могут остаться в деревне. Так я решил.
Лада встала, голос дрожал.
Ты решил, а не мы. Мы ничего не обсуждали!
Я глава семьи.
Глава семьи! она издала горький смех. Глава, который тратит деньги на рыбалку и новый спиннинг, а жене кухонный гарнитур покупает с трудом!
Не переводи разговор!
Я не переводчица! Я констатирую! Ты считаешь, что имеешь право решать за нас оба! А когда речь о моих родителях, дело другое!
Твои родители живут нормально!
Нет! Им тяжело! Ты даже не предлагаешь помочь! Ни разу не поехал со мной! Ни разу не спросил, что им нужно!
Олег схватил ключи от машины.
Я устал от этого. Моя мама приезжает в субботу. Приготовь комнату.
А если я не хочу?
Он остановился у двери.
Это моя квартира, я плачу ипотеку. Моя мать будет здесь жить, хочешь ты этого или нет.
Он ушёл. Лада осталась одна, села на пол посреди кухни и заплакала, тихо, безнадёжно. «Это моя квартира, моё решение, моя мать». А она кто? Прислука? Тень, обязанная соглашаться с любым решением мужа?
Лада вытерла слёзы, взяла телефон и позвонила родителям.
Алло, доченька! ответила мать, голос слабый.
Мам, как ты?
Всё нормально, потихоньку. Папа дрова наколол, печку топим, в этом году холодно.
Может, вам переехать в город? Я найду квартиру
Нет, Лада! Мы здесь всю жизнь. А где же деньги на съёмную квартиру?
Я найду.
Не надо. Мы справимся. Ты и так много помогаешь. Главное не переутомиться.
Лада сглотнула слёзы.
Мам, приеду в воскресенье, привезу продукты.
Приезжай, доченька, будем рады.
Она положила трубку. Родители никогда не жаловались, говорили, что справятся, но Лада видела, как им тяжело: старый дом, печное отопление, необходимость носить воду из колонки, рубить дрова. Папе семьдесят три, после операции на сердце еле ходит, мама после инсульта почти не управляет левой рукой, но они держатся.
Свекровь, Валентина Степановна, жила в Москве в двухкомнатной квартире, ей шестьдесят пять, здоровье не идеально, но справлялась.
Олег был единственным сыном. Валентина Степановна звонила ему десяток раз в день, советовала, что надеть, куда поехать. Олег слушался без возражений.
Лада сначала терпела, потом возмущалась. Но муж всегда встал на сторону матери, утверждая, что она хочет лишь добра.
И вот теперь свекровь переезжает в их крошечную однушку, а Лада должна за ней ухаживать, готовить, убирать. А её родители в деревне.
Поздно вечером Олег вернулся, прошёл сразу в комнату, не поздоровался. Лада лежала на раскладушке, делала вид, что спит.
Утром он ушёл на работу рано, оставив на столе записку: «Приготовь к субботе комнату для мамы. Помой пол, сними постельное бельё». Лада свернула записку и бросила в мусор.
В пятницу вечером она отправилась к родителям, привезла продукты и лекарства, помогла папе наколоть дрова, маме убрать дом. За чашкой чая мама посмотрела:
Чтото ты бледна, всё в порядке?
Всё нормально, мам.
Не ври. Вижу, ты расстроена.
Лада вздохнула.
Свекровь переезжает к нам.
Хорошо, сказал папа, пожав плечами. Старый человек, пусть живёт.
У нас однушка, она займет комнату, а мы будем спать на кухне.
Подождёте, она же ненадолго, верно?
Не знаю. Олег сказал пока не поправится. А когда неизвестно.
Мама вздохнула.
Понимаю, дорогая. Трудно жить с тещей под одной крышей, но сын обязан о матери заботиться.
А дочь не обязана о родителях? воскликнула Лада.
Папа переглянулся с мамой.
Ты о чём? спросил он.
Я предложила Олегу взять вас в город, снять большую квартиру. Он отказал, сказал, что в деревне вам лучше.
Да, в деревне привычнее, сказала мама, поглаживая дочь по руке. Нам здесь удобно.
Мам, вам тяжело! Папа еле ходит, ты руку не управляешь!
Справляемся. Главное, что ты здорова и Олег рядом.
Лада прижалась к маме, заплакала.
Я устала. Устала терпеть его отношение, быть второй, видеть, что его мать важнее моих родителей.
Тише, всё будет, успокоила мама. Теща поживёт немного, потом уедет.
Но Лада не верила.
В субботу утром пришла Валентина Степановна с тремя огромными сумками.
Ладочка, помоги вынести! крикнула она от порога.
Лада молча помогла. Тётка прошла в комнату, огляделась.
Как живёте в тесноте? Надо бы квартиру большую взять!
У нас пока нет денег, сухо ответила Лада.
Нужно зарабатывать больше! Олежка, попроси премию!
Мам, так не работает, Олег помогал ей распаковывать вещи.
А как? Мы работали не за страх, а за совесть! И зарабатывали прилично!
Лада вышла на кухню, начала готовить обед, слыша, как теща отдаёт приказы Олегу: «Положи туда, повесь то». Затем она подошла к плите.
Что готовишь?
Борщ и котлеты.
Олегу нельзя жирное! У него печень слабая!
Котлеты куриные, на пару.
Всё равно. Лучше рыбу. Я принесу судака и покажу, как готовить.
Я умею готовить рыбу.
Умеешь? теща махнула рукой. Но не так, как надо. Смотри
Она вытеснила Ладу от плиты, начала распоряжаться. Лада стояла в стороне, сжав зубы.
Обед прошёл в напряжённой атмосфере, теща без умолку говорила о здоровье, соседях, ценах, Олег кивал, а Лада молчала.
После обеда теща лёгла отдохнуть. Лада мыла посуду, когда Олег подошёл сзади.
Спасибо, что приняла маму.
У меня был выбор?
Лада, не начинай.
Я не начинаю. Я констатирую. Ты решил я выполнила.
Ты могла бы быть вежливее.
Я вежлива.
Холодна. Мама чувствует.
Лада обернулась.
Олег, твоя мать заняла нашу комнату, выгнала меня с плиты, раскритиковала мою готовку, а я должна быть милой?
Она больна!
Она привыкла командовать! И ты ей позволяешь!
Хватит! Олег повысил голос. Это моя мать! Я не позволю тебе её оскорблять!
Я не оскорбляю! Я говорю правду!
Из комнаты прозвучал голос тещи:
Олежка, что там? Вы ссоритесь?
Нет, мам, всё хорошо! Олег прошёл в комнату.
Лада осталась на кухне, вытерла слёзы, доделала посуду.
Прошла неделя. Теща обустроилась, заняла половину шкафа, разложила вещи по всей квартире. Лада спала с Олегом на раскладушке в кухне, спина болела от неудобства. Валентина Степановна встала рано, грохотала посудой, готовила жирный завтрак, который Лада не ела, потом включала телевизор на полную громкость и начала советовать:
Ладочка, ты неправильно моешь пол. Смотри, так.
Ладочка, стираешь неправильно. Температуру выше ставь.
Ладочка, одеваешься плохо. Это тебе не к лицу.
Лада молча терпела, делала, как привыкла. Теща жаловалась Олегу, тот отчитывал жену:
Почему ты не слушаешь маму? Она хочет помочь!
Мне её помощь не нужна!
Ты грубая и неблагодарная!
Ссоры стали ежедневными. Лада чувствовала, как теряет силы: работа, дом, теща, муж, родители. Всё давило, душило.
Однажды вечером она сидела за столом, подсчитывая расходы. Не хватало денег до зарплаты: лекарства отцу, плата соседке, коммуналка.
Вошла теща.
Ладочка, нужны новые тапочки, эти жмут. Дашь денег?
Нет, у меня нет лишних средств.
Как нет? Олег же уже получил зарплату!
Зарплата уходит на ипотеку и еду.
А твоя?
На лекарства родителям, коммуналку, бытовые расходы.
Родителям! теща поджала губы. Всё время их обеспечиваешь! А меня нет!
У вас есть пенсия.
Пенсия маленькая! Не хватает!
Мне тоже не хватает, но я не прошу у тебя денег.
Теща вышла из кухни, а через минуту Лада услышала, как она жалуется Олегу.
Она отказала! Я просила деньги на тапочки, а она не дала!
Олег вышел, лицо покраснело от гнева.
Ты серьёзно отказала моей матери в деньгах на тапочки?!
У меня нет лишних!
А у тебя есть деньги для своих родителей?!
Мои родители больны! Им нужны лекарства!
Моя мать тоже больна! Ей нужны тапочки! Дай ей деньги!
Дай сама! Это твоя мать!
У меня нет!
У меня тоже!
Кричали друг на друга, а теща стояла в дверях, довольная.
Лада вдруг увидела всё со стороны: теща манипулирует сыном, муж слепо следует, а она в угол загнана.
Всё, прошептала она. Хватит.
Что хватит? Олег не понял.
Всё. Я устала. Устала терпеть ваше отношение, быть второй, видеть, что мои родители для вас ничто.
Лада, не устраивай истерику!
Это не истерика. Это решение. Я ухожу.
Олег замер.
Куда?
К родителям. Буду с ними жить, ухаживать. Если моя помощь здесь не нужнаЛада вышла из квартиры, закрыв за собой дверь, и направилась к своей деревне, где её ждали родные.
