28апреля, пятница
Я предала мужа и не жалела об этом. Это не был импульс из фильмов, не роман в отеле с видом на Неву. Всё случилось в обычной обыденности, между походом в магазин и стиркой, в жизни такой отшлифованной, что от ровных углов болит.
Точно помню момент, когда ощутила, что меня уже нет. Субботнее утро, жареные яйца, радио тихо шепчет, а он мой муж Иван Сергеев листает «Известия». «Соль?», спросил, не отрывая взгляда. Я протянула, но наши пальцы даже не коснулись.
На секундочку я увидела нас сбоку: двое людей, которые прекрасно знают свои привычки, но совсем не знают друг друга. Дети давно вылетели из гнезда, собаки спят дольше, чем мы, календарь висит пустой. В холодильнике всё на месте, счета оплачены. А меня будто бы никто не замечал.
Я пыталась. Говорила с ним, предлагала совместные прогулки, кино, поездку в Подольск, чтобы попробовать чтонибудь новое, уйти туда, где нас не знают. Он откладывал. «Через квартал, у меня проект». «После праздников будет спокойнее». «После летних каникул люди вернутся, будет легче». В его «через» уместились два года. За это время я набрала три килограмма молчания и похудела от любопытства к жизни.
Познакомилась с Алексеем Петровым в бассейне. Инструктор по технике, в возрасте, когда эндорфины уже не гонятся, а спина охраняется. Сначала он поправлял положение рук, потом спрашивал о дыхании, и я впервые за долгое время почувствовала, что меня видят не как жену, мать, кухарку и планировщика, а просто меня.
Я рассказывала ему то, что обычно записываю в блокнот, чтобы случайно не выпало из памяти: о бессоннице, о трескающихся чашках, о страхе тишины в доме после заката. Он слушал. И смеялся в нужные моменты. Не тем смехом, что отрицает, а тем, что распутывает внутренние клубки.
Это не произошло вмиг. Не было внезапного прикосновения или безумных выходных. Сначала была чашка кофе после тренировки. Потом прогулка по парку, потому что «всё равно будем сухими на ветру». Потом вечернее сообщение: «Не забудь пить воду, иначе будут спазмы».
Глупо, нежно, заботливо. На мгновение я думала, что это стадия, которую можно остановить. Но в один день, вернувшись с работы, Иван сказал лишь: «Суп в кастрюле», и я ощутила, что если сейчас же не уйду, перестану дышать.
У Алексея в квартире пахло мылом и свежескошенной травой из его ботинок. Мы сели на диван, как два человека, которые хотят чтото сказать и одновременно не хотят. Он первым коснулся моей руки.
Никаких фейерверков, скорее дыхание после долгого погружения. Он поцеловал меня. Мир не задрожал, но моё тело вспомнило, что оно живёт. Не буду притворяться это было хорошо. Тихо. Именно так, как я нуждалась. Согласие на то, чтобы хотя бы на мгновение быть только собой, а не чужой функцией.
Чувствовала ли я вину? Да. В первую же ночь мне снились все свадебные церемонии мира, все кольца, какие я когдалибо видела, и голос отца: «Ты обещала». Я встала на рассвете и пошла бегать, хотя никогда не бегала.
Сердце стучало, совесть считала шаги. Возвращаясь, купила свежие булочки. Положила их на стол и смотрела на Ивана, который намазывал их маслом в привычном ритме. «Хорошо спалась?», спросил, не глядя на меня. «Хорошо», соврала и не умерла.
Не жалею. Пока пишу это, в голове звучит гнев тех, кто считает брак стеной, которую нельзя сдвинуть. Может, так и есть, но в этой стене давно выдолблены дыры, через которые вольётся ветер.
Алексей не был молотом, скорее лампочкой, осветившей мои пустоты. Благодаря ему я увидела, как сильно жажду нежности, разговора, взгляда, который не пролетает сквозь меня, как сквозь стекло.
Скажете: «Разве ты не могла бороться за свой брак?» Я могла. И боролась. Насколько хватало сил. Мой муж не плохой человек. Он уставший мужчина, который так привык к моему присутствию, что перестал видеть, кто я есть.
Когда я пыталась завязать разговор, он укрывался шутками. Когда предлагала терапию, отмахивался, мол «это мода». Когда говорила, что мне плохо, он спрашивал: «Снова?», и одним словом вытаскивал язык из уст.
Сказала бы ему? Нет. Я знаю, как это звучит: трусость, игра на два фронта. Но иногда правда не скальпель, а пневмомолоток. Я также знаю, что всё имеет цену. Последние недели Иван стал смотреть на меня внимательнее.
Он спрашивает, вернусь ли я поздно. Замечает, что я поменяла духи. И я вдруг вижу в нём того человека, с которым когдато ночи проводила за тостами и дешёвым вином. Эта память разоружает. И в груди растёт паника выбор уже не теория.
Алексей попросил меня принять решение. «Не нужно ничего обещать. Просто будь там, где действительно хочешь», сказал он. Не давил. Дал время. Время бывает жестоким, когда тиктак рядом с сердцем. Когда он со мной, я чувствую, что возвращаюсь к себе. Когда возвращаюсь домой, в голове слышу шорох лет, проведённых с мужем. Потому что измена не стирает совместную историю. Она её расщепляет.
Не жалею, ведь случившееся разбудило меня. Заставило задать вопросы, которые откладывала на «потом». Научило, что нежность не роскошь, а воздух. Что можно иметь в шкафу выглаженные рубашки и при этом чувствовать сквозняк внутри. Не жалею, потому что теперь я знаю, что не хочу жить, не ощущая жизни.
Но всё равно не знаю, что дальше. Вечером сижу за столом с двумя конвертами. В одном билеты на выходные с Алексеем, которые он купил, «если осмелишься». В другом бронь на ужин в ресторане, куда мы с Иваном ходили на юбилейные даты. Две дорожки на одной тропинке. Два мира, которые не помещаются в одном сердце.
Когда закрываю глаза, слышу две правды одновременно. Первая: «У тебя есть право на счастье, даже если оно требует смелости». Вторая: «Ты не переживёшь вторую измену, если жизнь снова разочарует». И именно этого я боюсь больше всего.
Не ищу осуждения, не жажду сплетен. Только того, чтобы ктото понял, что снова меня могут бросить будь то муж или Алексей и тогда боль будет сильнее, чем в прошлые годы, потому что теперь я знаю, каково просыпаться к жизни. Во второй раз я, пожалуй, уже не выдержу.
Не прошу оправдания. Пишу, чтобы вслух сказать то, что многие женщины шепчут только под подушкой: можно любить когото и одновременно предать себя, откладывая на потом. Я наконец обняла себя. Что будет дальше пока не знаю.
Что бы вы сделали на моём месте?
