Тамара, помнишь, как я давно не была в Калужском городе, где выросла? Я вернулась туда после тридцатипятой годовщины. Город показался чуть меньше, чем в моих воспоминаниях, но странно родным. Я прошлась той же аллейкой, по которой бегала в подростковом возрасте.
Села я на ту же скамейку у Пушкина, где когдато ждала Ивана. И вот, в обычное вторничное утро, появился он с газетой под мышкой и тем же характерным усом, который был у него ещё в юности. Мы взглянули друг на друга и как будто замерли.
Эта скамейка а он был тем парнем, который тогда не пришёл на встречу, от которой всё должно было измениться. Мне было семнадцать, я влюбилась без памяти и больше ни на кого не ждала так долго.
Час, два а потом я встала, не сказав ни слова никому, и больше я с ним не разговаривала. Он тоже молчал. Я думала, он забыл, что это была просто пустяковая встреча для него. Но теперь, глядя ему в глаза, я видела, что он помнил.
Прости, что тогда не пришёл, сказал он, ещё до того, как я успела представиться. Не поверишь, но моя мама тогда попала в больницу. Телефонов не было, не смог предупредить.
Мы заговорили о том лете. О том, как потом сложились наши жизни. У Ивана была жена, которая умерла пару лет назад, и двое взрослых детей. Я после развода живу с дочкой, которая уже в Европе. Мы ни один из нас не искал такой разговор, но когда он начался, остановить его уже нельзя было.
В последующие дни мы виделись каждый день: кофе в той же кондитерской, мороженое у ратуши, прогулки по парку. На первый взгляд ничего особенного, но я чувствовала, будто догоняем то, что когдато было резко прервано. Он был внимателен, нежён, задавал вопросы, которые давно никому не задавались. А я снова начала улыбаться, как тогда, давнодавно.
С дочкой рассказала я только через неделю. Позвонила и, как бы шутливо, сказала, что «наверное, влюбилась». Сначала она подумала, что я шучу, а потом спросила: Но как так? После столько лет?
Я не знала, что ответить. Как объяснить то, что просто происходит? Как объяснить, что сердце, даже после всех испытаний, ещё может дрожать?
Через месяц, проведённый в старомновом городе, я начала сомневаться, хочу ли я оставаться. Сняла маленькую квартирку. Иван предложил помочь с обстановкой тащил коробки, крутил лампочки, рассказывал истории из прошлого. А потом, в один вечер, просто остался на ужин. И остался на ночь.
Сегодня уже три месяца, как мы встретились. Три месяца, которые напомнили мне, что жизнь не заканчивается, когда дети вырастают, когда муж уходит или волосы сединятся.
Мы вместе? Да, но без громких признаний. Просто проводим время. Иногда держимся за руки, иногда молчим в едином согласии. Главное я больше не чувствую себя одинокой.
А та скамейка? Всё ещё стоит. И иногда, когда мы сидим на ней, смеёмся, что стоило ждать даже тридцать лет.
