Двери машины открываются, и изнутри выбрасывают собаку. Не выводят, не отпускают просто выгребают её грубо, резко, будто мешок с мусором.
Галина Петровна стоит у ворот с ведром картошки для кур, когда замечает чёрный «ГАЗ-21». Автомобиль останавливается посреди деревенской улицы, прямо на её глазах.
Двери открываются, и изнутри выбрасывают собаку. Не выводят, не отпускают просто выгребают её грубым толчком, словно мешок с мусором.
Пёс рыжий, худой, глаза полны страха. За ним летит старый, поцарапанный коврик, который плюхается в придорожную пыль.
Двери хлопают. Машина резко ускоряется и сразу уезжает.
Галина Петровна замирает, не в силах двинуться. Ведро выскальзывает из рук, картошечные очистки разлетаются по земле.
Собака сидит посеред дороги и смотрит в след машины. Она не лает, не скулит просто сидит, будто ждёт. Возможно, надеется, что её скоро снова возьмут, откроют дверь и позовут.
Ты видела? выкрикивает из соседнего двора Зина Петрова, размахивая руками. Видела, что они сделали? Это люди вообще?!
Видела, отвечает глухо Галина Петровна.
Вот они, нечеловеки! Фыркает Зина, плюнув в сторону уезжающего автомобиля. Смердящие ублюдки! Выбросили её, как тряпку!
К ним подходят остальные соседи. Сельские сплетни разлетаются быстрее ветра.
Кто это был?
Дачники, наверное, из города.
А зачем её выбросили?
Кому она нужна? Наверное, старой уже.
Жаль, конечно.
Все сочувствуют, но никто не двигается с места. Собака всё сидит на том же месте, рядом с ковриком, будто привязанная.
Галина, что ты стоишь? бросает крикнуть Зина. Корми кур!
Галина молчит и идёт к дороге.
Куда ты? пугается Зина. Может, она сумасшедшая?
Не сумасшедшая.
Откуда ты знаешь?
Знаю.
Галина идёт медленно, не спеша, чтобы не испугать её. Собака поднимает голову, настороженно смотрит, но не убегает.
Ну что, шепчет Галина, садясь на корточки в метре от неё. Тоже никому не нужна?
Собака молчит.
Я тебя понимаю, правда понимаю.
Галина осторожно протягивает руку. Пёс нюхает её пальцы, облизывает их шероховатым, тёплым языком.
Внутри Галина впервые за месяц ощущает, как чтото тает.
Пойдём со мной, шепчет она. Вдвое будет не так страшно.
Она берёт грязный, поцарапанный коврик. Для собаки он как последний спасательный плакат.
Пёс медленно, неуверенно поднимается и следует за ней. Соседи у ворот качают головами:
Что она сошла с ума? Зачем ей эта собака?
Галина не оборачивается, ей безразлично, что подумают.
Пёс идёт за Галиною на расстоянии трёхчетырёх метров, оглядывается, будто боится, что хозяева вернутся. Машина уже не появляется, только глина дорожки и редкие взгляды через заборы.
Заходи, открывает Галина ворота.
Собака замирает у порога, не решаясь зайти.
Ну зайди же. Не бойся.
Пёс осторожно переступает, будто ожидает подводные камни. Галина раскладывает коврик в хлеву. Тот же грязный, но родной.
Вот, тут будешь, пока привыкаешь.
Собака ложится, свернувшись калачиком, и кладёт морду на лапы, но не отводит взгляда от двери. Ждёт.
Весь день пёс почти не шевелится, ест мало, только воду пьёт, и лежит на коврике, глядя в дверь.
Не придут они, говорит Галина. Кинули и забыли.
Но пёс не верит. Соседи заходят: ктото попросить соль, ктото спички, а лишь посмотреть.
Галина, ты серьёзно её оставишь? спрашивает Зина, указывая на пса.
Оставлю.
Зачем? Тебе будет тяжело. Кормить её, выгуливать, убирать за ней?
Мне не тяжело.
Да брось! Я вижу, ты едва стоит после Петровича. Тебе отдых нужен, а ты занята собакой!
Галина молчит. Как объяснить, что после смерти мужа она одна в этом доме?
К концу дня пёс начинает оттаивать. Он осторожно подходит, кладёт морду на колени, виляя хвостом, будто боится, но всё же доверяется.
Вот умница, гладит её Галина. Хорошая ты моя.
Пёс закрывает глаза от удовольствия. Ночью он тихо воет, длительно, будто зовёт когото.
Галина лежит в кровати и слушает. Понимает, что пёс скучает по прежней жизни, по тем, кто ушёл.
Невезучий, думает она. Их же выкинули, а ты всё ждёшь.
А разве она не тоже невезучая? Петрович последние годы только ругал, кричал, руки бросал. Она терпела, прощала, ждала, что он изменится.
Он не изменился, ушёл после очередной встречи с подругами. И теперь? Скучает, глупа.
Утром приезжает дочь. Входит в дом, осматривает его критически:
Мама, что ты тут раздула? Собака?!
Собака.
Зачем?
Да так.
Так! У тебя больше нет дел? Ты одна, здоровье уже не то. А ты ещё животное приютила!
Галина молчит, но чистит картошку к ужину.
Мама, я серьёзно. Отдай её комунибудь. Или в приют.
Не отдам.
Почему?!
Потому что она мне нужна! резко оборачивается Галина.
Ольга замолкает, в растерянности.
Мама?
Вы живёте своей жизнью, а я одна в пустом доме, со старыми воспоминаниями. Думаете, легко? Думаете, я не знаю, что скоро меня тоже никто не будет нужен? Как эту собаку?
Голос задрожал. Галина отвернулась, не желая, чтобы дочь видела её слёзы.
Мама, хватит, Ольга неловко обнимает её. Ты нам нужна. Просто заняты работой, детьми.
Знаю вашу занятость.
Ольга вздыхает, гладит собаку, которая осторожно подходит:
Как её зовут?
Не знаю. Пока не придумала.
Рыжая, давай «Рыжка»?
Банально.
Тогда «Лиска»?
Галина улыбается:
Лиска? Пойдёт.
Пёс виляя хвостом, будто соглашается. На следующий день в деревню снова везёт чёрный «ГАЗ-21». Тот же самый.
Галина сразу узнаёт его сердце сжалось. Машина останавливается у её ворот.
Выходят двое, мужчина и женщина, молодые, в дорогих куртках.
Здравствуйте, говорит мужчина. Мы за собакой.
Галина замирает.
За какой собакой?
За нашей, рыжей. Слышали, вы её взяли?
Взяла.
Хорошо. Мы её заберём.
Как это «заберём»?!
Женщина закатывает глаза:
Слушайте, мы её не бросили просто так! Мы решили её «отпугнуть». Она прогрызла мои новые кожаные сапоги, стоящие десять тысяч рублей! Поэтому я её выгнала, чтобы она поняла, что так не делается. А теперь пришли забрать.
У Галины захватывает дыхание.
«Отпугнуть»? Вы её выгнали на улицу, чтобы «отпугнуть»?
Так. Что ещё? Она же не исчезла. Вы её нашли.
Она ждала вас!
Ну, значит, урок усвоен, мужчина лезет через ворота. Где она? Показать.
Галина делает шаг вперёд, встаёт у входа:
Не отдам.
Что?
Я сказала не отдам! Вы её бросили, как мусор. Она больше не ваша!
Мужчина улыбается:
Бабушка, о чём вы? У меня документы, родословная. Она наша собственность!
Собственность! Галина дрожит от ярости. Вы говорите о живом существе, как о вещах!
Это наша вещь! Дорого стоит. Забираем. Хотите подоброму. Не хотите пожесткому.
К воротам уже спешат соседи. Слухи разлетаются мгновенно.
Что происходит? спрашивает Зина.
Пришли за собакой, ту, что выбросили два дня назад!
Толпа гудит.
«Отпугнуть» решили! крикнула Зина. Слышали? Сапоги прогрызла! Поэтому её на улицу выгнали!
Живодёры! восклицает ктото.
Как вам не стыдно? машет рукой бабушка Клава. Вы душу бросаете!
Мужчина поворачивается к толпе, наглый, самоуверенный:
Это наша собака! По документам наша. Забираем. Не ваше дело!
Как это не наше? выходит дядя Василий, местный уважаемый. Мы живём здесь и видели, как вы её выгнали.
Не просто так выгнали! За сапоги, бросает женщина. Она должна была заплатить за мои новые сапоги! Нужно было её понять!
Галина смотрит на неё, на помпонный маникюр, золотые серьги, холодный взгляд.
Уходите, говорит она тихо, но голос звучит как сталь.
Что? мужчина не слышит.
Я сказала уходите! Галина делает шаг вперёд. И больше не появляйтесь здесь!
Ты совсем обосралась, бабушка?! взрывается мужчина. Это наша собака! По документам! Мы в полицию обратимся!
Обращайтесь! отвечает Галина, небольшая, но непоколебимая. Расскажете, как вы её «отпугнули»! Как бросили!
Мы её не бросали! Мы
Бросили! перебивает Галина. Вы выгнали её, как мусор! Вместе с ковриком! Я сама видела! Все видели!
Толпа гудит одобрительно.
Видели! На собственные глаза!
Мы свидетели!
Вы же жители, а не хозяева!
Мужчина краснеет, достаёт телефон:
Всё, звоню в полицию. Разберёмся!
Звоните! выкрикивает дядя Василий. Мы вам такие статьи дадим! Жестокое обращение с животными знаете?
Жёсткое? Мы её просто «отпугнули»!
Женщина закатывает глаза и обращается к Галице:
Слушайте, мы не звери. Понимаем, вы к ней привязались. Вот что, она залезла в сумку. Мы вам заплатим за уход. Сколько хотите? Пять тысяч? Десять тысяч рублей?
Настала тишина. Галина долго смотрит на купюры, а потом тихо смеётся:
Вы думаете о деньгах?
О чём ещё? удивлённо спрашивает женщина.
Тут из-за ворот высовывается голова Лиски.
Она видит бывших хозяев, замирает.
Ну вот! радуется муж. Видите? Она нас узнала! Идём, Джесси! Идём к нам! протягивает руку.
Лиска смотрит на него, а потом тихо скрипя, прячется за Галицей.
Джесси! крикнул мужчина строже. Ко мне! Сейчас!
Собака притягивается к Галице ещё сильнее.
Не уйдёт, говорит дядя Василий. Видите, боится вас.
Что за чепуха? Она просто отвыкла! Дома всё вспомнит!
Дома? улыбается Галица. У неё теперь другой дом. Здесь. Со мной.
Она садится и обнимает Лиску. Толпа взрывается аплодисментами.
Правильно, Галина!
Не отдавайте!
Мы с ней!
Мужчина и женщина смотрят друг на друга, явно не готовые к такой ответной реакции.
Вы пожалеете, пробурчал мужчина. Мы вернёмся с полицией и документами.
Возвращайтесь, спокойно отвечает Галица. Только знайте, все здесь свидетели.
Мы всё расскажем! поддержала Зина. И в газету напишем! В интернет выложим! Чтобы все знали, какие вы!
Женщина хватает мужчину за рукав:
Пойдём. Всё равно зря.
Но
Я сказала пойдем! она разворачивается и идёт к машине. Купим другую! С родословной!
Мужчина стоит ещё секунду, бросает последний злой взгляд на Галицу и уходит.
Они садятся в машину, хлопают дверями, рванут, поднимая пыль, и исчезают за поворотом.
Галица обнимает Лиску и плачет.
Машка, ну что ты, баба Клава обнимает её. Всё же хорошо, ты победила, отстояла.
Молодец, кивает дядя Василий. Не испугалась.
Вечером Галица сидит на веранде, а Лиска лежит рядом, положив морду на её колени. Небо розовеет, солнце садится за деревенские крыши. Тихо, но хорошо.
Ну что, подруга, гладит Галица рыжую шерсть. Остаёмся мы вдвоём.
Лиска вздыхает и закрывает глаза. Через неделю звонит Ольга:
Мам, я видела в интернете. Про тебя написали: «Женщина отстояла собаку от жестоких хозяев». Тебя даже сфотографировали.
Серьёзно? удивляется Галица. Не знала.
Мам, прости меня за Лиску. Я тогда не понимала, думала, тебе тяжело. А оказалось наоборот.
Ничего, дочь. Ты не виновата.
Приеду на праздники с детьми? Пусть знакомятся с Лиской. И проведут время с тобой.
Приходите. Буду рада.
Галица кладёт трубку и улыбается.
Дети придут, внуки. Дом опять наполняется голосами и смехом. Жизнь продолжается
