30 октября 2025г.
Москва
Сутками я жил в нашей пятикомнатной квартире на Арбате, и вечером, зайдя в столовую, застал Ольгу Владимировну, раскладывающую скатерть для ужина. Поймав её за руку, попросил присесть рядом: «Мне нужно сказать важное я хочу подать на развод». Она молчала, потом спросила, почему. Я не нашёл слов, и моё молчание разразилось её криком, потом рыданием, потом снова криком. Ночь прошла в бессонных слезах. Я любил Алену Петровну, но Ольгу уже не любил.
С чувством вины я передал ей договор о разделе имущества: квартира, «Лада» и несколько тысяч рублей. Ольга разорвала листы и бросила их в окно, снова заплакала. Я ощутил лишь лёгкое отвращение к той, с кем провёл десять лет, и сильный голод избавиться от оков брака.
Утром на тумбочке лежало письмо: Ольга просила отложить развод на месяц, чтобы наш сын Алексей смог подготовиться к экзаменам. К тому же она напомнила, что в день свадьбы я занёс её в квартиру на руках, и теперь просит, чтобы каждый день я выносил её из спальни тем же способом.
С того момента наш контакт стал почти механическим: совместный завтрак, совместный ужин, сон на разных концах кровати. Когда я впервые после долгой паузы поднял её на руки, меня охватило странное беспокойство. Аплодисменты Алексея вернули меня в реальность: на лице Ольги появилась радостная улыбка, а во мне возникло лёгкое чувство боли. Пока я переносил её из спальни в столовую (примерно десять метров), она закрыла глаза и прошептала: «Не говори Алексею о разводе до назначенного срока».
Во второй день роль «счастливого мужа» давалась легче. Ольга положила голову мне на плечо, и я понял, как давно не замечал её прежних черт, теперь уже не тех, что были десять лет назад. На четвёртый день, поднимая её, я подумал, как много она отдала мне за эти годы. На пятый день меня сжимало чувство уязвимости маленького тела, прижимающегося к моей груди. С каждым днём переносить её становилось легче.
Однажды утром я увидел, как Ольга выбирает одежду: её гардероб стал огромным, а сама она выглядит измождённой и худой. Именно поэтому тяжесть её тела уменьшалась. Неожиданно я погладил её волосы, и она позвала Алексея, обняв нас обоих. Слезы подкоснулись в горле, но я отвернулся не хотел менять своё решение. Снова поднял её и вынес из спальни; она обняла меня за шею, а я прижал её к себе, как в первый день свадьбы.
Ближе к концу месяца в душе всё больше гудело смятение. Я понял, что изменилось во мне, но не мог назвать это. Пошёл к Алене Петровне и сказал, что не собираюсь разводиться. По дороге домой думал: привычка семейной жизни не уходит изза исчезновения любви, а потому, что люди забывают, насколько важен каждый для другого.
Отклонившись от привычного пути, зайдя в цветочный магазин, я взял букет и прикрепил открытку: «Я буду держать тебя на руках до последнего дня». С дрожью от волнения я вошёл в квартиру, прошёл по коридору и нашёл Ольгу в спальне. Она лежала без движения болезнь, о которой молчала, уже отняла её жизнь. Оставшиеся месяцы она боролась, стараясь защитить Алексея от стресса и сохранить образ хорошего отца и мужа.
**Урок:** нельзя откладывать разговоры о чувствах и обязанностях, пока не станет слишком поздно; лишь честность позволяет сохранить уважение к себе и к тем, кто рядом.
