Мудрая жена и её «глупый» выбор
Когда Глафира впервые увидела его, сразу ощутила: вот оно судьба. Высокий, статный, с глазами, будто в них светятся доброта и научный интерес. Он протягивал взгляд через весь столовый в Московском научноисследовательском институте, где Глафира уже семь лет работала библиотекарем. Сердце подсказало: он тот, о ком она мечтала с юных лет.
Кого ты там высматриваешь? подрезала Люда, коллега, с которой они вместе обедали. А, так это новенький из физической лаборатории! Слышала, недавно защитил кандидатскую, обещающий.
Глафира покраснела, отодвинула взгляд и уставилась в тарелку с борщом.
Я просто смотрю, пробормотала она.
Ага, конечно, усмехнулась Люда. На лице всё написано. Кстати, он, кажется, свободен. Я в курсе.
Он ведь совсем молодой, запиналась Глафира.
Сколько тебе? Тридцать два? А ему, наверное, двадцать семьвосемь? Какая разница?
Глафира замолчала. Разница была незначительна, но казалась пропастью. Она давно примирилась с мыслью, что, вероятно, останется одна. После неудачной романтики в институте она погрузилась в работу, а книги стали её единственными друзьями. И вот он.
На следующий день в библиотеку зашёл молодой учёный. Звали его Павел Дмитриевич. Попросил редкую монографию по квантовой физике. Глафира, слегка натянувшись, пошла к дальнему стеллажу. Книга нашлась не сразу.
Простите, что заставил вас искать, сказал Павел, получив тяжёлый том. Я мог бы и сам.
Не стоит, ответила она, стараясь звучать спокойно.
Я вас вчера в столовой заметил, неожиданно продолжил он. Хочешь, после работы выпьем кофе?
Глафира чуть не упала со стула.
Я с удовольствием, выдавила она.
Это был первый из многих вечеров, проведённых вместе. Павел оказался не только умным, но и удивительно остроумным собеседником. Он объяснял свои исследования так, что даже Глафира, далёкая от физики, начинала понимать и увлекаться. Она делилась впечатлениями от прочитанных книг, он задавал вопросы, спорил, и часы пролетали незаметно.
Знаешь, Глафира, ты удивительна, сказал он однажды, прогуливаясь по вечернему парку. Такая мудрая, всё знаешь и чувствуешь. Я никогда не встречал такой женщины.
Всё книги, скромно улыбнулась она.
Нет. Ты умеешь мыслить, видеть то, что упускает большинство. В лаборатории меня считают перспективным, а рядом с тобой я ощущаю себя школьником.
Не глупи, отмахнулась Глафира. Ты физик, я библиотекарь.
Не принижай себя. Ты читаешь души людей, а это сложнее любой физической формулы.
Через полгода знакомства они поженились. Родители Павла, особенно его мать Анна Петровна властная и амбициозная женщина, сразу объявили протест.
Она старше тебя! Нет перспектив! вопила она. Простая библиотекарша! Что она тебе даст?
Мама, я люблю её, твёрдо сказал Павел. И она вовсе не простая, а умная, образованная. Дети у нас будут.
Свадьба была скромной, друзья собрались в маленьком кафе, родители не пришли.
Первое время молодожёны жили в съёмной квартире. Денег в кармане было мало, но радость была огромна. Глафира создала уют, куда Павел с удовольствием возвращался после работы. Они продолжали обсуждать книги, кино, его исследования.
И вдруг чудо: Глафира забеременела. Врачи раньше говорили, что изза особенностей её организма ребёнка вряд ли будет.
Пашка, я беременна, объявила она однажды вечером.
Он замер, а потом бросился к ней, схватил в руки и закружил по комнате.
Глафирочка, это же замечательно! У нас будет ребёнок!
Он заботился о ней весь срок: варил бульоны при токсикозе, бегал за солёными огурцами ночью, читал вслух книги о материнстве. Даже погрузился в детскую психологию, чтобы быть готовым отцом.
Когда родилась девочка, они назвали её Надежда.
Надя, наша надежда, шептал он, глядя на крошку в белой пеленке.
Анна Петровна, неожиданно смягчившись, пришла в роддом с огромным букетом роз и корзиной фруктов.
Дай посмотреть на внучку! воскликнула она, разглядывая ребёнка. У неё точно такие же ямочки!
С тех пор бабушка часто наведывалась, дарила подарки, советовала, как ухаживать, но также критиковала методы Глафиры. Сначала та терпеливо принимала «бабушкин совет», но потом вмешательство стало назойливым.
Глафирочка, почему ты не кладёшь её на животик? упрекала свекровь. Педиатры же говорят!
Она должна учиться справляться сама, отвечала Глафира.
Павел всё чаще принимал сторону мамы, а не жены.
Может, мама права? Она меня вырастила, у неё опыт, говорил он.
У меня тоже есть своё мнение, возражала Глафира, ссылаясь на современные методики воспитания.
Ссоры касались кормления, сна, прогулок. Глафира чувствовала, что теряет контроль, а Анна Петровна постепенно становилась главным «взрослым» в жизни Надежды.
Однажды ребёнок заболел: высокая температура и кашель. Бабушка настаивала на народных средствах.
Горчичники, малина, всё пройдёт! советовала она.
Нет, твёрдо сказала Глафира. Я вызываю врача.
Павел, оказавшийся между двумя важнейшими женщинами в своей жизни, растерялся.
Попробуем сначала народные средства? неуверенно предложил он.
Нет! отрезала Глафира. Я мать, и я решаю, что лучше для ребёнка.
Врач пришёл, поставил диагноз пневмония в начальной стадии. Без своевременного лечения всё могло завершиться трагедией.
После этого конфликта отношения с мамой окончательно испортились: она постоянно напоминала, что её «мудрость» чуть не погубила внучку. Павел стал чаще работать, избегая дома, а дома был постоянный стресс.
Глафира, можно поговорить? однажды вечером, когда Надя спала, а родители уехали к соседям, сказал он.
Конечно, ответила она, чувствуя неладное.
Мне предложили стажировку в Москве на полгода. Это престижно, шанс раз в жизни.
Прекрасно! обрадовалась Глафира. Когда переезжаем?
Я думал поехать один, уклонился Павел. Вы останетесь с родителями.
Ты хочешь бросить нас? воскликнула она.
Не бросаю! уверял он. Просто хочу сосредоточиться.
Глафира не могла поверить.
Ты оставишь нас? спросила она.
Я вернусь, или вы приедете ко мне, если всё сложится, попытался оправдаться он.
Ты преувеличиваешь, сказал Павел, пытаясь смягчить. Мама хочет лучшего.
Лучшего для кого? Для неё? Для Надежды? Не для меня! бросилась Глафира.
Когда мы в последний раз обсуждали книги, фильмы? спросила она. Ты прячешься в работе от проблем, а теперь хочешь уехать полностью?
Павел рассердился.
Стажировка в ведущем научном центре не лёгкий путь, а шанс, о котором мечтают многие!
Ты не убегаешь, ты просто трусишь, не решая проблемы, ответила Глафира.
Он понял, что ошибся, и в тот же вечер объявил, что уезжать не будет.
Я закончил стажировку досрочно, сказал он. Мне предложили постоянную должность в Москве с хорошей зарплатой.
И ты откажешься? удивилась Глафира.
Да. Без вас мне ничего не нужно. Ни карьера, ни деньги. Хочу быть с вами, где бы мы ни были.
Он также поговорил с Анной Петровной, объяснив, что воспитание ребёнка будет их совместным делом, а не её приказом. Мать была шокирована, но, вероятно, со временем примет.
Глафира видела в его глазах решимость и любовь, которых давно не ощущала.
Ты действительно мудрая, признался Павел. Ты увидела то, что я не видел, и сделала то, чего не хватило в меня.
Я не была уверена, призналась Глафира. Это был риск.
Но не глупый, а правильный, ответил он, беря её за руку.
Простишь меня? спросил он.
Глафира, не задумываясь, поцеловала его. В тот момент из спальни раздался крик:
Мамочка, папа пришёл?
Они рассмеялись, пошли к дочери и поняли, что иногда «глупый» выбор оказывается самым мудрым, а решительный шаг спасает то, что действительно ценно.
