Глафира всматривалась в рассыпанную по полу муку, пытаясь не разлить слёзы. При тусклом свете кухонной лампы белые пятна на линолеуме выглядели, как крошечные снежинки, но поэтические сравнения сейчас не к чему через час должны прозвучать звонки гостей, а пирог даже не начат.
Что опять в порядке «бардак»? резко отозвался Олег, входя в кухню. Мама к нам едет, а ты тут, как обычно, всё рассыпаешь.
Глафира лишь прикусила губу.
Не специально, Олег. Пакет порвался, вот и всё.
У тебя всё вечно ломается, падает, разбивается, раздражённо открыл он холодильник и вынул бутылку газированной воды. Тридцать пять лет, а ведёшь себя, как ребёнокнеповоротка.
Глафира начала собирать муку в совок, скрывая обиду. Десять лет такой жизни приучили её глотать слёзы.
Я пошёл к маме, сказал Олег, глядя на часы. К семи накройте стол. И постарайся сегодня не позориться, ладно? У мамы юбилей.
Как только дверь за ним захлопнулась, Глáфира опустилась на табурет и вздохнула. Вспомнила, как познакомилась с Олегом в библиотеке, где работала. Он каждый день приходил, брал книги по её совету, задерживался до ночи. Потом пригласил её в театр. Она тогда чувствовала себя героиней романа: женщина с ребёнком от первого брака, влюблённая в красивого самостоятельного мужчину. Кто бы мог подумать, что сказка быстро кончится?
Сын Кирилл тихо появился в кухне, словно призрак.
Опять достаёт? спросил он, указывая на входную дверь.
Прекрати, отрезала Глафира. Ты о своём отчиме говоришь.
О том, который относится к тебе как к прислуге.
Глáфира ничего не могла возразить; Кирилл в свои шестнадцать уже видел всё слишком ясно.
Тебе бы уроки делать, а не подслушивать взрослых, пробормотала она, снова берясь за уборку.
Кирилл хмыкнул, но не стал спорить. Вместо этого засучил рукава и помог маме.
Мам, надо поговорить, сказал он серьёзно. Хочу после школы поступать в СанктПетербург на программиста.
В Петербург? замерла Глафира, тряпку в руках. Мы ведь договаривались о нашем институте, общежитии
И Олеге, который будет тебя «шпынять» каждый раз, когда удобно, перебил её Кирилл. Я больше так не могу, мам.
Кирюша, это взрослая жизнь, в семье бывает всё, попыталась успокоить её Глафира. Это не семья, мам. Это
Кирилл отмахнулся и вышел из кухни.
К приходу гостей Глафира успела привести себя в порядок, накрыть стол и даже испечь яблочный пирог её гордость. Свекровь Нина Петровна, статная женщина в элегантном платье, придирчиво осмотрела стол, но ничего не сказала. Это уже можно было считать победой.
Садитесь, Нина Петровна, поспешила Глафира. Оля с Володей уже в пути.
Нина Петровна опустилась на стул, поправив седеющую челку.
А где ваш мальчик? спросила она, будто речь шла о домашнем звере.
Кирилл в комнате, сейчас позову.
Иии, учится всё? продолжила свекровь. Какой толк от учёбы, если руки всё равно от отца.
Глафира замолчала, не споря с матерью. О первом муже она говорила лишь пренебрежительно, хотя даже не знала его. Оскорблять умершего казалось ей неприличным, но перечить Нине Петровне она не смела.
Тут прозвенел звонок. На пороге стояла Оля с мужем Владимиром брат Олега, успешный бизнесмен, от которого Олег всегда становился особенно раздражительным.
С днём рождения, мамочка! бросилась Оля, обнимая Нину Петровну. Вы выглядите потрясающе, даже не скажешь, что вам шестьдесят!
Нина Петровна засияла. Оля знала, что сказать.
Верочка, Владимир поцеловал Глафиру в руку, как же ты, прическа новая?
Спасибо, что заметили, смутилась Глафира, ловя недовольный взгляд Олега.
Олег разлил шампанское, игнорируя стоящего в стороне Кирилла.
За именинницу! воскликнул он. За лучшую маму на свете!
И за бабушку! добавила Оля. Кстати, сюрприз у нас есть.
Какой сюрприз? насторожилась Нина Петровна.
Мы с Володей ждём ребёнка! торжественно объявила Оля.
Нина Петровна вскрикнула от радости, Владимир сиял, Олег натянуто улыбался.
Поздравляю, тихо сказала Глафира. Прекрасные новости.
А вы-то чего не рожаете? неожиданно спросила Нина Петровна, поворачиваясь к Глáфире. Олежке почти сорок, а детей нет. Один чужой ребёнок в доме.
Воцарилась тишина. Глафира почувствовала, как краска залила её лицо.
Мам, мы же говорили об этом, пробормотал Олег сквозь зубы.
О чём говорили? Что жена твою карьеру строит? фыркнула свекровь. Какая карьера в библиотеке! Все мои подруги внуков нянчат, а я на вашего Кирюшу любуюсь. И ладно бы мальчик был приветливый
Нина Петровна! не выдержала Глафира. Кирилл здесь.
Я что, лгу? свекровь обратилась к сыну. Букабука, всё в своём углу сидишь, слова не вытянешь. В Петербург собираешься? На какие «шиши»?
Глафира в шоке посмотрела на сына. Как она узнала о планах?
Я сам заработаю, спокойно ответил Кирилл. Уже нашёл удалённую подработку, верстаю сайты.
Какие сайты? вмешался Олег. Ты должен учиться нормально, а не «ерундой» заниматься.
Это не ерунда, а моя будущая профессия, твёрдо сказал Кирилл. И деньги неплохие.
А кто тебе позволил? повысил голос Олег. Под моей крышей живёшь, по моим правилам живёшь!
Моя крыша, мои правила пробормотал Кирилл. Только я тебе не сын, да? Значит, слушаться не обязан.
Олег побагровел.
Именно! Не сын! И никогда им не будешь!
Олег! крикнула Глафира. Хватит!
Что я такого сказал? разводя руками Олег. Правду сказал! Десять лет я его кормлю, одеваю, а благодарности ноль. Всё, что он делает сидит в комнате, в компьютер глядит. А теперь ещё Питер планирует!
За моей спиной? усмехнулся Кирилл. Мне плевать на твоё мнение. Ты мне никто.
Кирилл! в отчаянии голосила Глафира, перебрасывая взгляд между сыном и мужем. Олег, пожалуйста, не сегодня. У Нины Петровны праздник.
Нет, самое время! не унимался Олег. Я десять лет терпел твоего «выращенного», а теперь ещё и деньги на его учёбу в Питере отдавать должен?
Нина Петровна кивала одобрительно, Оля с Владимиром молча смотрели в тарелки, а Кирилл стоял бледный, но спокойный.
Я сам заработаю, повторил он. Ничего от тебя не нужно.
Да неужели? хмыкнул Олег. А крыша над головой? Еда? Одежда? Всё моё! И если хочешь так жить дальше ни в Питер! Учись здесь, под моим присмотром. Вот моё условие.
Глафира ощутила, как внутри чтото оборвалось. Десятилетия она терпела придирки, колкости, пренебрежение ради стабильности, ради крыши, ради Кирилла. А теперь Олег ставил условия её сыну.
Может, уже хватит? тихо сказала она. У Нины Петровны день рождения, а мы устраиваем сцену.
Это твой сын сцену устроил, парировал Олег. Как всегда всё изза него. И ты его вечно защищаешь! Неблагодарный щенок и матьнаседка. Так и будете жить на моей шее?
Глафира медленно встала от стола. В комнате повисла гробовая тишина.
Тридцать пять лет я отрабатывала в библиотеке, произнесла она неожиданно твёрдым голосом. Два высших диплома. Я не просила тебя содержать моего сына мы справлялись и до тебя.
Да неужели? саркастически заметил Олег. Чтото я упустил!
Потому что не хотел замечать, ответила Глафира. Тебе нужна была послушная домработница, а не жена. И я ею стала. Но хватит.
Что это значит? нахмурился Олег.
Это значит, повернувшись к сыну, что мы с Кириллом уходим.
В комнате воцарилась гробовая тишина.
Ты в своём уме? наконец осознал Олег. Куда вы собираетесь?
Сначала к сестре, спокойно ответила Глафира. Потом снимем квартиру. Я найду работу получше, может, даже в Петербурге.
Кирилл смотрел на мать с восхищением, которого он никогда не видел.
Чушь, нервно засмеялся Олег. Ты без меня пропадёшь. Сколько ты получаешь в библиотеке? Копейки! Как квартиру снимешь?
Это уже не твоё дело, отрезала она. Кстати, я не просто библиотекарь, а заведующая, и зарплата у меня вполне приличная. Ты никогда не интересовался.
Да что ты! обернулся Олег к матери. Ты слышала? У нас тут карьеристка живёт!
Твоя мать слышала достаточно, вмешался Владимир. И, может, хватит уже? У женщины юбилей, а ты тут цирк устраиваешь.
Ты чего лезешь? огрызнулся Олег. Разбираемся в семье!
Какая же это семья? покачал головой Владимир. Твое обращение с женой и пасынком это уже не словом описать.
Володя, не надо, попыталась прекратить его Оля, но было уже поздно.
Надо, Оля, твёрдо сказал Владимир. Я десять лет молчал, глядя на этот кошмар. Хватит. Олег, ты превратился в деспота. И если Глафира решает уйти это лучшее, что может случиться.
Нина Петровна задохнулась от возмущения:
Как вы смеете! Мой сын для них всё делает, а они
Мам, мягко прервала её Оля. А Володя прав. Посмотри, что происходит. Это ужасно.
Глафира, не дожидаясь дальнейшего скандала, тихо вышла из комнаты, а Кирилл последовал за ней. В спальне она быстро достала чемодан и начала складывать самое необходимое.
Ты серьёзно? спросил сын, не веря глазам.
Более чем, кивнула Глафира. Собирай вещи. Уходим.
А как же замялся он. Мы же не можем просто так уйти. Нужны деньги, жильё
У меня есть сбережения, достала она из шкафа шкатулку, о существовании которой Олег и не догадывался. Не так уж много, но на первое время хватит. К тому же у меня есть сестра, которая уже сто лет зовёт меня к себе, и, конечно, ты, мой умный сынпрограммист. Мы справимся.
В дверь постучали. На пороге стояла Оля.
Вы правда уходите? тихо спросила она.
Да, твёрдо ответила Глафира. Хватит это терпеть.
Оля помялась, потом решительно достала из сумочки конверт.
Возьми. Это от нас с Володей. Мы давно хотели помочь, но боялись, что Олег узнает.
Оля, я не могу
Можешь, перебила её Оля. Ты десять лет терпела моего брата и его выпадки. И мою маму, которая ничем не лучше. Прости, что молчали. И возьми, пожалуйста. Это не милостыня, а компенсация за моральный ущерб.
Глафира колебалась, но, увидев решимость в глазах золовки, приняла конверт.
Спасибо, тихо сказала она. И прости за испорченный праздник.
Какой там праздник, отмахнулась Оля. Может, теперь Олег задумётся о своём поведении. Хотя вряд ли.
Когда Глафира с Кириллом, собрав вещи, вышли в гостиную, царило напряжённое молчание. Олег сидел, сжав губы, Нина Петровна поджимала губы, а Владимир наблюдал с лёгкой усмешкой.
Мы уходим, просто сказала Глафира. Спасибо за всё, Олег. И прости, если чтото не так.
Да ты да вы Олег вскочил, но слова застряли в горле.
Не нужны сценки, морщился Владимир. Мы уже насытились. Глафира, вам нужна такси?
Нет, спасибо, покачала головой. Мы сами. Точно вызвали.
Как только дверь закрылась, Глафира ощутила необычайную лёгкость, словно сняла тяжёлый рюкзак, который носила десять лет. Кирилл взял её за руку, как в детстве.
Ты крутая, мам, тихо сказал он. Я горжусь тобой.
Спасибо, родной, улыбнулась она. Знаешь, а почему бы и нет в Петербург? Новый город, новая жизнь
Они спустились по лестнице и вышли во двор. Было начало мая, иИ в Петербурге их ждала новая глава, полная надежд и свободы.
