В прихожей её ждали две сумки с вещами.
Чтото вы! воскликнул муж, глядя на жену. Я кормлю твою дочь, а теперь хотите мне ещё ребёнка на голову повесить?!
Победил ли он в своей ярости? Пускай бы её к рукам отдал!
Как ни пыталась Дарья успокаивать мужа, умолять, даже плакала, он стоял на своём: «Либо Алёнка будет убирать вместе с младенцем, либо я уйду!»
Алёнка с самого раннего детства стремилась заслужить одобрение матери, Дарьи. Но ей это давалось нелегко: даже пока она жила в квартире со своими родителями первые пять лет, мать оставалась к ней холодна.
Да, Дарья действительно заботилась о дочери: кормила, одевала, стирала, возила в детский сад, но ласки и нежности от неё Алёнка не получала.
Когда родители развелись, отец уехал в Сибирь и больше её не видел. Он и так не часто появлялся дома работа заставляла его постоянно в отлучку, а в редкие визиты между ним и мамой часто возникали ссоры. Поэтому исчезновение отца Алёнка пережила почти без боли, а вот по матери скучала сильно.
Сразу после развода Дарья Фёдоровна отправила дочь к бабушке в деревню под Тулой.
Ты не встанешь в своей шкатулке, строго сказала бабушка Нина Сергеевна. Твоя мать уже и так тяжело жила, а она заслуживает счастья. Или ты её не любишь?
Люблю, рыдая, отвечала маленькая Алёнка, не понимая, почему мать кажется счастливее без неё.
О детских страданиях Дарьи Алёнка узнала лишь годы спустя, собрав кусочки информации из случайных разговоров взрослых. Оказалось, в молодости мать безумно влюбилась в Борисa Кузнецова, они даже планировали свадьбу, но поссорились, и Борис женился на более «перспективной» девушке. Огорчённая, Дарья вышла замуж за отца Алёнки, который её безмерно обожал, и родила дочь, пытаясь забыть предательство.
Всё шло, как у обычных людей: муж, ребёнок, совместная квартира, скромная работа. И всё было бы спокойно, если бы Борис не вернулся. Он не раскаивался, а лишь обещал Алёнке «золотые горы», если она согласится выйти за него замуж. Алёнка, отчаявшись с безразличным мужем, бросилась в его объятия, как в омут.
Но новому мужу не нравилось, что перед ним «мелькает» чужая девчонка, и Дарья поспешила отправить дочь к бабушке. Нина Сергеевна, как и прежде, была строга, но заботлива: заставляла Алёнку помогать по дому, ухаживать за скотом и огородом. Иногда она могла накричать, но в целом они жили в согласии.
Мать приезжала почти каждый месяц, и эти визиты Алёнка ждала с замиранием сердца, мечтая, что мама обнимет её, поцелует и скажет: «Поедем домой, доченька, я так по тебе скучала».
Ты же, Алёнка! презрительно фыркнула её подружка Людмила. Твоя мама продала тебя за парня, а ты всё ещё ждёшь чудо!
Ты ничего не понимаешь! возражала Алёнка. Просто такие обстоятельства
Дада! Суперэкстраординарные! разразилась Людмила, хохотая.
Подруги поссорились пару раз, но потом помирились, как обычно.
Бабушке не стало, когда Алёнке исполнилось пятнадцать. С одной стороны, ей стало жалко старушку, а с другой теперь она могла переехать к матери. Оказалось, в детдом её не отправят, но и в родном доме места мало.
Отправьте её учиться в Петербург, предложил Борис, думая, что они одни. Там будет общежитие и профессия.
Борис, так нельзя, возразила Дарья. У девочки уже стресс после смерти бабушки, а что подумают люди
Ты же всё время в вахте, ты её даже не заметишь. Я с ней поговорю.
Ладно, попробуем, буркнул отчим.
Алёнка возненавидела отчима ещё больше. Если бы не Борис, они могли бы жить вместе и счастливо. Она усердно училась вести домашнее хозяйство, чему её учили бабушка и мать. Квартира благодаря её стараниям всегда блестела, мать почти забыла, как стирать и гладить. Алёнка готовила лучше, чем её мать, и планировала после девятого класса стать парикмахершей, чтобы поддержать семью.
Вроде бы Дарья и её муж были несчастной парой: она молода, красива, стройна, он с пузом, лысоват, занудный. Но эти мысли Алёнка хранила в себе.
Через год, уже будучи студенткой колледжа, выяснилось, что у матери появился молодой, красивый и небедный Николай Петрович. Они встречались несколько месяцев и планировали женитьбу.
Он тебе понравится! воскликнула мать, рассказывая о нём Алёнке. Мы будем жить в загородном доме с прислугой.
Уверена? спросила Алёнка, сомневаясь.
Николай, однако, имел уже жену, двоих детей и влиятельного тестя. Последний фактор оказался решающим.
Если тесть узнает о нас, нам обоим будет тяжело, сказал Николай. Лучше держать язык за зубами, а аборту уже поздно.
Дарья, отчаявшись, обратилась к Алёнке:
Ты должна меня спасти, плакала мать. Я боюсь, что Борис бросит меня, и мы останемся ни с чем.
Мам, мы както проживём, попыталась успокоить Алёнка.
Както?! воскликнула Дарья. Я хочу жить нормально!
Она расплакалась ещё сильнее, и, собрав волю в кулак, сказала:
Если ты не хочешь остаться без меня, помоги мне.
Алёна кивнула, слёзы блестели на щеках. План был прост: Дарья выносила ребёнка, а в родах Алёна стала «мамой» официально. Через семь месяцев у Дарьи был маленький сын Данила, и в актах ребёнка стояло имя Алёны.
Борис, вернувшийся с вахты, яростно закричал, увидев малыша:
Что это? вопрошал он. Ты меня кормил, а теперь хочешь ещё ребёнка навесить!
Борис, успокойся! умоляла Дарья. Это первая любовь девочки, но ребёнок ни в чём не виноват
Слова мужа звучали как грозный гром:
Чтото вы! он снова требовал, чтобы Алёна уходила с ребёнком.
Ничего, сынок, Борис успокоится, убеждала мать.
Но два дня спустя, когда Алёна вернулась с прогулкой Данила, в прихожей её ждало два чемодана.
Отчим стоял, как бык, и выбора у Алёны не было. Дарья, в слезах, прошептала мужу:
Может, отдать ребёнка в детдом?
Тогда Алёна поняла, что никогда не дождётся от матери той ласки и понимания, которых ей так не хватало. Мать сделала выбор против дочери, и так будет всегда.
Алёна решительно подошла к своему сыну, вытащила спящего Данила из коляски и протянула его матери:
Твой сын делай с ним, что считаешь нужным.
Она вышла из квартиры в гнетущем молчании, схватив одну сумку, а в другой, очевидно, лежали детские вещи. В этом доме ей больше не осталось места.
Эта история учит, что любовь и уважение нельзя принудить; их можно лишь заслужить собственными делами и искренностью, иначе даже родные стены могут обернуться пустой тюрьмой.
