20 августа, 2025год.
Сегодня опять всё началось с того самого утра, когда маленький Юра, рыжий как рыжик, крутился вокруг меня, размахивая веткой и вопя: «Деда, это же грузди?» Юра так его прозвали за подвижность, ведь он весь день в деле. Я лишь тяжело вздохнул и, подавив улыбку, ответил: «Да, сынок».
Грибной урожай в наших краях всегда изобильно щедрит, но тащить полную корзину груздей на плечах мне уже не под силу. Поэтому я присел отдохнуть на старой скамье у избы бабушки Авдотьи, которая давно уже потеряла мужа, а её сын, наш Тихон, ушёл в город в сорок лет, оставив её одной. В её доме никого не было, и вот в прошлом году к ней в гости пришёл Лёха со всей семьёй большой сюрприз, который ещё долго будет отдаваться эхом в её сердце.
Лето пришло, и к нашему краю снова налетели городские ребята под закатным августовским небом. Юра, не имея ровесников, гонялся по просёлочным тропинкам, а я, старый Иван Петрович Савельев, надеялся лишь на минуту покоя, пока моя жена Зоя не разберёт грузди и не замочит их, пока я отдохну на кровати.
Вдруг Юра, подбегая к моей корзине, крикнул:
Дайте сфотографировать!
С чего ты, мальчишка? Фанеркой ты меня щекочешь? удивился я, забыв про усталость.
Планшетом! гордо поднял он своё блестящее устройство.
Он навёл «планшет» на корзину, и раздался характерный щелчок.
Смотри! сказал он, показывая экран, где я увидел себя с полной корзиной. Я чуть не упал со стула от удивления. Юра быстро провёл пальцем по фотографии, и вместо грибов на экране появился Лёха.
Папка! воскликнул мальчишка, а я, ошарашенный, бросил косой взгляд на свою корзину: вроде бы всё на месте, но экран превратился в сцену с Лёхой.
Юра продолжал: Это мама, это наша квартира, это Маркиза
Маркиза, как я понял, вовсе не кот, а наш маленький поросёнок, который ходит с нами на поводке. Авдотья, как и все в деревне, не могла понять, зачем ей нужен поводок, пока Пашкатракторист не заметил:
Она же его на лямке держит, как на тросе!
Тогда Юра попросил:
Дедушка, я могу вас сфотографировать?
Что ты, опять? удивился я.
Смотри, ты такой красивый: борода чиста, руки крепкие, как у папки. Ты как моя бабушка, только дед! запнулся мальчишка, а потом, пытаясь исправиться, добавил: Вот!
Я рассмеялся, хотя и чувствовал, как старые кости протестуют.
Не надо меня начал я, но остановился. Взглянув в глаза юному шалунишке, спросил:
А тебе плёнки не жалко?
Какой плёнки? не понял он.
Фотографической.
Юра засмеялся, объяснив, что плёнка нам не нужна: все снимки сразу печатаются на принтере. За пять минут нашего разговора я ощутил прилив сил, достаточно, чтобы пройти остаток пути до дома. И, прежде чем встать, я сказал:
Юра, приходь через час, мы с Зоей тебя фоткать будем, хорошо?
Договорились! радостно крикнул он.
Подняв тяжёлую корзину, я пошёл к дому, но, сделав пару шагов, обернулся и крикнул ему:
Юра, не забудь: через час!
Запомнено! донёсся голос с соседней улицы.
Я, скрипя, добрался до крыльца, поставил корзину и, присев на ступеньку, пробормотал:
Ещё одна такая, и будем зимовать, как старинные бояре: картошкой да грибами
В моей жизни, прожитой в деревне, я почти никогда не пробовал магазинное мясо. Соседний город всётаки был далёк, а колбаса приходила лишь в праздники к гостям. Не потому, что в магазине плохой товар, а потому, что я привык к простому, домашнему питанию, к соли и перцу, которые хватало на каждый день.
Довольно, Ваня, хватит с огурцами и помидорами, успокойся, подбодрила меня жена, пытаясь поднять корзину.
Подожди, дура! я отшатнулся, но снова уселся. Не сейчас про грибы, иди помойся и надень свой любимый сарафан.
Ты что, старый, с ума сошёл? хихикнула она, будто бы в шутку. Мы уже шестьдесят лет вместе!
Именно об этом я и думал, пробормотал я, поднимаясь. Нужно сфотографироваться.
Что? удивилась Зоя.
Фо-то-гра-фир-ова-ть-ся, повторил я, морща лоб. Юра же уже скоро прибежит с аппаратом.
Да, иди, фотографируй себя, хлопнула она руками и гордо ушла в дом.
Я пошёл следом, не замечая корзину, но приняв решительный вид. Войдя в избу, я воскликнул:
Аня! но её нигде не было.
Только через пять минут я нашёл её в углу за печью, где она, как в молодости, пряталась от ссор. Зоя сидела, опустив лицо в ладони, беззвучно плача. Слёзы текли между пальцев, стекают на выцветший подол её сарафана.
Я открыл рот, но слова застряли в горле. Когда же мы в последний раз так ссорились? Двадцать лет назад? Два десятка лет Мы почти забыли, как выглядеть друг для друга, пока не случилось это неожиданное утро.
Аня прошептал я, голосом, полным нежности. Анечка
Она перестала дрожать, посмотрела на меня мокрыми глазами, обняла меня, положив голову на плечо. Моя борода пропиталась её слезами. Я, будто пытаясь собрать себя, лишь шепнул:
Бороду расчеши, пока я тебе рубаху глажу
Юра пришёл чуть раньше, но к тому времени всё уже готово. Мы сидели за столом, я теребил бороду, переживая, не упустит ли наш мальчик момент. Зоя попыталась успокоить меня, но вдруг хлопнула дверь в сени, от чего я вздрогнул.
Вечером, лёжа в кровати, мы по очереди изучали две фотографии. Первая маленькая черно-белая, где молодая рыжеволосая девушка держала букет полевых цветов, прислонившись к плечу мужчине в костюме; за ними на кирпичной стене висела вывеска «ЗАГС». Вторая крупная цветная: седая бабушка, положив голову на плечо старика, за их столом огромный букет садовых цветов под августовским солнцем, а их лица сияли счастьем. На остальных снимках мы были порознь, но именно эти два оставались нашими общими мгновениями.
**Урок:** даже когда годы складывают плечи, а тело уже не выдерживает тяжёлой ноши, простые радости совместный снимок, искренняя улыбка, рука, протянутая к любимому способны вернуть к жизни то, что действительно ценно.
