Помню, как я, Любовь, в далёкую весну отряхнула мать своего мужа с нашей дачи. Она, Мария Ивановна, в отсутствие нашей семьи перекопала наш двор, как будто пыталась оторвать корни воспоминаний.
Ты сама не знаешь, чего желаешь! возмутилась она, отгоняя меня от огорода. Вчера сама говорила, что хочешь помидорочков и огурчиков Так я всё и устроила, а ты теперь возмущённо возмущаешься?
Я лишь слегка упомянула, что у соседей в Подмосковье есть ухоженный огород. Мария Ивановна всё поняла посвоему, встала в центр нашего двора, где вчера ещё росли флоксы, и начала размахивать руками.
Теплица уже оплачена! Завтра её привезут и установят прямо здесь, где росли эти бесполезные флоксы, продолжала она. Я их, кстати, временно перенесла к забору, не переживай. Корни пострадали, но они прижмутся, флоксы живучие, как сорняки.
Я была безоружна и лишь безмолвно взглянула на Михаила, стоявшего рядом. Его лицо было безутешно, как в тот день, когда в деревне рассказывают, что солнце село в озеро.
Наша дача, купленная за копейку из скудных сбережений, отложенных в пользу отказа от отпусков и новой машины, за три дня превратилась в сплошную вспаханную землю. Там, где ещё вчера утром светилась изумрудная лужайка, теперь чернели борозды, словно разрезанные страницы старой книги.
Мама, голос Михаила звучал подавленно, мать, что ты натворила?
Что натворила? подняла брови Мария Ивановна. Огород я вам организовала! Вы городские, а я всю жизнь в земле копаюсь, знаю, как правильно
Она говорила, будто читала доклад в конференцзале: Видишь, к осени соберём богатый урожай! Все позавидуют! Посадим картошку, свёклу, морковку. А ваш газон это лишь пустая трава. Да, красиво, но газона не будет!
Три дня мы были в отъезде, отправились на свадьбу к друзьям в Тулу, оставив Марию Ивановну «присматривать за домом». И присмотрела она
Инга Петровна, пыталась я говорить спокойно, но это же наша дача Не ваша. Мы вас не просили перепахивать и переделывать.
Мария Ивановна закатила глаза.
Ой, Любочка, не будь ты такой неблагодарной! Я же для вас стараюсь! Вы молоды, неопытны, а я всю жизнь огородничаю. В Сибири у нас такие урожаи: помидоры как арбузы! А вы тут цветочки посеяли, травку засеяли Несерьёзно.
Михаил пошёл вперёд, я положила руку ему на плечо, зная, что без вмешательства он бы сказал матери то, о чём потом жалел бы.
Мама, твёрдо сказал муж, немедленно отмените заказ теплицы.
Голос у него дрожал, но он держал его в узде. Мария Ивановна посмотрела на него с удивлением и лёгкой обидой.
И не подумаю! сказала она. Не отменю!
Мама он сжал кулаки. Кто тебя просил так делать?
Отношения Михаила с матерью были тяжёлые. Она воспитывала его одна, но он не был из тех, кто до пятидесяти лет спрашивает у мамы, надеть ли шапку. С четырнадцати лет он стал самостоятельным, а в восемнадцать уехал учиться в Казань, где нашёл работу, встретил меня, и мы поженились, вернувшись домой.
Мария Ивановна пыталась занять место в нашей семье, но Михаил держал её на расстоянии, порой отвечая ей резковато.
Я уже внесла задаток из своей пенсии! говорила она, качая головой. Неблагодарные вы! Я лишь добра желаю, а вы
И вот я не выдержала. Может, стоило молчать, смириться, как я делала годами, глотая её «советы», её «я лучше знаю». Но вид перепаханного двора, флоксов, высохших у забора, сломал последнюю плотину терпения.
Уходите отсюда, прошептала я.
Что? изумлённо вытаращила глаза Мария Ивановна.
Уходите, собирайте вещи и уезжайте сегодня же, повторила я громче. Это наш дом, наш участок, и вы не имели права здесь хозяинствовать.
Но начала она протестовать.
Вы разрушили то, что два года строили. Михаил каждое воскресенье ухаживал за газоном, я выращивала цветы, как своих детей. А за три дня голос дрогнул, но я собрала силы. Вы всё снесли. Уезжайте и оставьте ключ.
Она уставилась на меня, затем обернулась к сыну.
Михаил! воскликнула она. Ты же не позволишь этой этой женщине
Езжай домой, мама, сказал Михаил устало, с теплицей, так уж будет, разберёмся без вас.
Что ты будешь делать с моей теплицей?! вырвалась она.
С моей? удивилась я. Как новость!
Да, с моей! Я её за свои деньги заказала!
Тогда заберите её, когда привезут, отрезала я. Нам она не нужна. Мы просили лишь полить цветы и покормить кота. А вы устроили…
Неблагодарные! заголосила Мария Ивановна. Я пришла к вам с чистой душой, хотела помочь! А вы Совести нет! Неблагодарные!
Она ещё немного возмущалась и ушла, а её крики о неблагодарности долго звучали в наших ушах.
На следующий день приехал грузовик с теплицей. Мы отказали, ведь заказчиком была Мария Ивановна, и никаких претензий к нам не возникло. Мы снова взялись за работу; вскоре двор опять зазеленел. Свежий рулонный газон лёг ровными полосами, а новые флоксы и астры стояли стройными рядами вдоль дорожек.
Узнав об этом, Мария Ивановна пришла в ярость.
Что вы наделали? кричала в телефон. У всех людей дачи как дачи, а у вас Ни огурцов, ни помидоров, только трава! Тьфу!
Мы сделали, как посчитали нужным, сухо ответил Михаил.
Да тьфу на вас! обиделась она. Я хоть совет дала Не спрашивайте меня больше ничего! Не помогу!
Так закончилась эта глава нашей жизни, оставив в памяти горький привкус того, как иногда даже близкие могут превратить уютный уголок в поле битвы.
