Не заставляй меня стоять на морозе! пронзил слух голос из домофона. Впусти меня сейчас!
Я нажала кнопку отключения и отодвинулась от прибора.
Через несколько минут мобильный зазвонил. На экране высвечивался незнакомый номер. Я не взяла трубку. Звонок повторился ещё дважды. На десятый раз я всётаки ответила знала, что она не оставит меня в покое.
Алёна! воскликнула в трубке мать.
Что ты, мать, такая жестокая? Я же к тебе с душой, а мне некому помочь! Виталий меня бросил, квартиру продал, теперь я в комнату живу! запалилась она. Ты представляешь? Твоя мать интеллигентка, педагог с высшим образованием, а теперь скитается по чужим квартирам
Речь шла о Виталии, ради которого она двадцать пять лет назад уехала в Воронеж, оставив меня, тогда восемь лет, с отцом.
Ты уже большая девочка, Алёнка, а мама имеет право на своё счастье, говорила она тогда.
Я стояла в коридоре в ночной рубашке, наблюдая, как она наносит яркокрасную помаду перед зеркалом. Помада светилась, а мать выглядела безмерно красивой…
Я спросила, когда она вернётся. Мягко улыбнувшись, она сказала, что позвонит когданибудь. Я решительно спросила, возьмёт ли она меня с собой. Она вновь повторила о своём «личном счастье» и о том, что я уже взрослый человек, справлюсь без неё.
Давай без обиняков, холодно произнесла я в трубку, сколько тебе нужно?
Засиделась длинная пауза, слышалось лишь её тяжёлое дыхание.
Алёна, ну зачем ты так пробормотала она. Я же не попрошайка Я Я всётаки твоя мать
Ага, мать, хохотнула я. Которая меня бросила Давай без лирики, ладно? Сколько?
Мне нужна нормальная квартира, хотя бы однокомнатная И на жизнь Пятьдесят тысяч рублей хотя бы для начала
Ого, прошептала я, её запросы
Боюсь, ты обратилась не к тем, ответила я. Я ничем не помогу.
Ну как же голос в трубке стал требовательным. Я слышала, у тебя есть
Я усмехнулась. Слышала она
Слушай меня, мать, холодно произнесла я, ты сделала выбор двадцать пять лет назад. Ты выбрала Виталия, новую жизнь, своё женское счастье. А я осталась с отцом, который держал две работы, ходил на родительские собрания, помогал с уроками и ночами сидел у моей кровати, когда я болела. Он не женился второй раз, боясь, что мачеха меня обидит
Алёнка! возмутилась мать. Но я же звонила тебе, поздравляла с праздниками
Два раза в год, пять минут разговоров. «Как дела, доченька? Учишься? Молодец. Пока, мне пора». Помнишь?
Она молчала.
Когда я болела, продолжила я, помнишь? Мне было четырнадцать, две недели в больнице Отец звонил тебе, просил приехать, а ты сказала, что у Виталия важные дела, ты не можешь его оставить.
Тишина.
А мой выпускной наседала я. Ты обещала прийти, я уже выбирала платье, представляла, какой я стану красивая, успешная, медалистка. Ты не пришла, потому что у дочки Виталия от первого брака была свадьба.
Алёна, нельзя так пробормотала мать, смутившись. Я была молодой, глупой
Тебе было тридцать пять, а не восемнадцать! перебила я. Отец умер три года назад от инфаркта на второй работе, которую он так и не бросил, хотя я уже зарабатывала и могла его содержать
Я слышала, как она всхлипывает в трубке, но сердце оставалось холодным. Она учила меня не раскисать, не ныть.
Виталий тебя бросил, да? продолжила я. Нашёл когонибудь помоложе? Или просто устал? Не важно. Но ты сразу вспомнила, что у тебя есть дочьуспешница. Удобно, конечно.
Ты жестокая, Алёна. Бессердечная. Я Я тебя не узнаю! воскликнула она.
Как можешь не узнавать, если никогда меня не знала? Ты меня не воспитывала! Не знаешь, что я люблю ромашковый чай, боюсь пауков до истерики, у меня был выкидыш два года назад, три месяца не могла встать с кровати, развелась, потому что муж изменял, а я не смогла простить.
Алёнка еле слышно пробормотала мать.
И знаешь что? Я хорошо зарабатываю. Трёхкомнатная квартира, машина, банковский счёт. Эти пятьдесят тысяч для меня пустяки. Я могла бы помочь, но не стану, иначе предам память отца, настоящего родителя.
Но я окажусь на улице! в отчаянии вопила она.
Не окажешься. Я не самаритянин, но мир не без добрых людей! Ты ещё молода, есть руки, ноги, голова, образование, опыт, старые связи. Можно устроиться няней, уборщицей, сторожем Отец не брезговал любой работой ради меня. А ты чем лучше него?
Её слёзы лились, но меня они не тронули.
Хочешь, расскажу историю? сказала я, не понимая, зачем. Когда мне было двенадцать, я написала тебе письмо на пять страниц, как соскучилась, как хочу приехать на каникулы, как мечтаю, чтобы мы втроём ты, я и отец снова стали семьёй. Детская глупость
Папа дал твой адрес, я отправила письмо, ждала ответа. Через месяц пришла открытка: «Алёнка, получила письмо. Сейчас неудобное время для визита. Учись хорошо. Мама».
Трубка молчала.
Что я тогда поняла? спросила я тихо. Что у меня нет мамы. Есть женщина, что меня родила, но мамы нет. И я приняла это. Спасибо отцу, он всегда был рядом. Я выросла без мамы, научилась, справилась. А теперь ты хочешь, чтобы я впустила тебя в свою жизнь? С какой статики?
Я больна, Алёна, прошептала она. Диабет, давление, сердце шалит. Ты моя последняя надежда! Без тебя я
Я оплачу твоё обследование в хорошей клинике, сухо ответила я после паузы, и лекарства, что потребуются. Но больше ничего. Не ищи меня, не звони, не приходи. Ты могла бы стать мне матерью, но двадцать пять лет назад отказалась. Второго шанса не будет.
