В торжественном зале московского ресторана «Сказка» царила странная тишина. Музыка стихла, а гости обменивались недоумёнными взглядами, некоторые уставились в пол, будто там можно было спрятаться от напряжения. Невеста, красивая и взволнованная, стояла, как застывшая статуя, глаза её блестели от удивления.
Василиса Иванова приподняла бровку. Впервые она не ощутила стыда, а лишь холодную, ясную силу, шепчущую: «Сейчас или никогда». Дрожали её руки, но она схватила микрофон с такой невозмутимостью, что все ахнули.
Дорогие гости, начала она, голос её прозвучал неожиданно твёрдо. Прошу прощения, если я омрачила праздник, но мне нужно сказать несколько слов, потому что, возможно, больше такой возможности не будет.
Алексей Смирнов бросился к ней, лицо его покраснело:
Отдай микрофон! Что ты делаешь? Хочешь выставить меня на посмешище?!
Она посмотрела ему прямо в глаза. За этим надменным молодым человеком она всё ещё видела мальчишку со слезами на щеках и колени, ищущие утешения в её объятиях.
Сынок, произнесла она чётко, стыд я тебе не дарила. Ты сам его выкрутил.
По залу прошёл шёпот. Некоторые друзья Алексея нервно поёрзали на стульях, не в силах встретить её взгляд.
Василиса продолжила:
Всё твоё детство я была «закованной», да, пленницей собственной бедности. «Просящей» тоже потому что каждый день я молила судьбу о лучшем завтрашнем дне для тебя. Не было у меня богатств, но я отдавала всё, что имела.
Гости молчали, вслушиваясь. Пожилая тётя невесты вытерла слёзы платком.
Я надевала свои поношенные платья с гордостью, дрогнул голос Василисы, ведь так ты мог бы одеть новые. Я скрывала от тебя улыбки перед друзьями, но забывала, что каждую твою улыбку я покупала частичкой своей души.
Алексей попытался отхватить микрофон, но Василиса, вдруг стала твёрдой, остановила его:
Оставь её, Алексей. Дай ей закончить.
Все взгляды обратились к молодой женщине. Она была бледна, но в её глазах пылала решимость и уважение к той, кто была её матерью.
Василиса глубоко вдохнула.
Я согнула спину, с израненными ладонями, протирала полы, чтобы ты мог ходить в школу с поднятой головой. А теперь, когда я должна быть темой благодарных поцелуев, ты зовёшь меня «просящей»?
Зал наполнился тяжёлым, как гранит, вздохом.
Василиса сняла тонкое золотое кольцо с пальца единственное наследство от своей мамы.
Это последняя часть её наследия, я хранила его, чтобы подарить тебе сегодня, пусть приносит удачу. Но я поняла: ты его не заслужил. Оставлю его себе, напоминание, что я не только твоя мать, но и женщина, которая наконец научилась уважать себя.
Воцарилась полная тишина. Алексей стоял, как вкопанный, слова застряли в горле. Невеста посмотрела на него холодным, разочарованным взором, будто впервые увидела его истинное лицо.
Дорогие гости, завершила Василиса спокойно, знайте, мать может простить всё, но не может вечно быть приткнута к пятам. Я была «закованной» и «просящей» ради него. С сегодняшнего дня я просто Василиса свободная женщина.
Она оставила микрофон на столе и медленно пошла к выходу. Её синее платье развевалось, словно флаг достоинства.
Невеста замерла на мгновение, потом тихо, но уверенно сказала:
Если ты так поступаешь с мамой, Алексей а что же будет со мной?
Эти слова прозвенели, как гром. В зале поднялся гул, некоторые качали головами, другие начали уходить. Веселье распалось в считанные минуты.
А Василиса, выйдя наружу, впервые за многие годы ощутила, как свободно она дышит. Не знала, что будет дальше, но уже не была просто «мамой Алексея». Она была сама собой. И этого было достаточно.
