Николай не мигнул всю ночь. Образ согнутой женщины с брошьюцветком не покидал его мысли. С каждой минутой в груди усиливалось тяжёлое чувство вины, смешанное с глубокой печалью.
Если это действительно она если это госпожа Дубрина его мысли крутились, будто вихрь.
Нужно её найти, прошептал он в темноте, пока свет уличного фонаря прорывался сквозь комнату.
На рассвете, ещё до солнца, он уже мчался своей машиной по заснеженным улицам Москвы. Его дыхание поднималось паром в холодном воздухе. Он проезжал старые кварталы, где вырос, и всё выглядело иначе, но воздух всё так же пахнул дровами и дымом, воспоминаниями о потерянном времени.
Он остановился у булочной. Внутри была та же продавщица, что и вчера с собранными волосами и безразличным лицом.
Простите, девочка, тихо обратился Николай. Ту старушку, что вчера просила хлеб с брошью на сумке. Вы её видели потом?
Она посмотрела в сторону, потом пожала плечами.
Да, помню. Стояла коротко, потом сказала, что пойдёт на вокзал. Сказала, что больше не хочет быть обузой
На вокзал повторил Николай, и сердце сжалось.
Не раздумывая, он сел обратно в машину и поехал.
Центральный вокзал встретил его холодом и тишиной. Пахло дешёвым кофе, металлом и усталостью. На скамейках спали люди в старых куртках, ктото держал сумки, ктото просто жалел себя.
И тогда он увидел её.
Она сидела на скамейке у конца зала, свернутая в старом пальто, с усталым взглядом. Руки дрожали, у ног стояла та же тканевая сумка с бутылками. Лицо было бледным, глаза безжизненными.
Г-жа Дубрина! крикнул Николай, бросаясь к ней. Я Николай Петров! Вы меня помните?
Женщина открыла глаза. Сначала взгляд был мутным, но через секунду в нём вспыхнуло узнавание.
Колька моё мальчишко прошептала она, слегка улыбнувшись. Как ты вырос знала, что ты станешь человеком.
Он встал на колени, снял пальто и накинул его на её плечи.
Не могу поверить Вы столько мне дали, а я прошёл мимо, как будто вас нет. Простите меня
Старушка коснулась его лица холодными пальцами.
Жизнь такова, сынок. Иногда нужно заблудиться, чтобы понять, откуда ты пришёл. Ты вернулся и это главное.
Не оставлю вас здесь, твёрдо сказал он. Едете со мной.
Не надо, Колька, ответила она ласково. Я уже стара, мне не нужно многого. Достаточно знать, что меня не забыли. А сейчас я об этом уверена.
Но он не послушал. Аккуратно поднял её, как ребёнка, и отнёс в машину. Поставил её на сиденье, укрыл курткой и тронулся.
Через неделю она уже жила у них. Их дочь Эльвира сначала удивилась, но потом приняла старушку как часть семьи.
Два сына Борис и Кирилл сразу назвали её «баба Марфа». Дом наполнился новой теплотой, смехом и воспоминаниями о временах, когда люди помогали друг другу.
Николай организовал ей лечение в лучшей клинике. Каждый вечер после работы он приносил ей цветы или книги. Вечера проходили у камина, а она рассказывала о первых школьных годах, о детях, которых никогда не забывала.
Колька, говорила она, всегда знала, что ты справишься. Не за ум, а за сердце.
Если у меня есть сердце, то оно благодаря вам, отвечал он. Вы мне его подарили.
Старуха улыбалась и сжимала его руку.
Не забывай: человек богат не тем, что имеет, а тем, что отдал.
Весна пришла с ароматом лютиков. В саду распускались деревья, птицы пели, а баба Марфа сидела на террасе в шали, глядя в небо.
Утром Эльвира нашла её в кресле, будто просто заснула. Лицо было спокойно, руки скрещены на коленях, а на сумке блестела та же брошьцветок.
Похороны были скромными, но трогательными. Пришли бывшие ученики, соседи, люди, которым она когдато помогала. Николай стоял у гроба с букетом белых хризантем, не сдерживая слёз.
Через несколько месяцев он создал фонд в её честь «Хлеб и Свет». Каждой осенью фонд отправлял в небольшие городки и села учителям посылки с хлебом, учебными материалами и небольшим пакетом рублей. В каждом пакете была записка:
«Спасибо, что вы всё ещё верите в детей».
И каждый год, в тот же день, Николай проходил мимо той старой булочной, покупал один ореховый хлеб и шесть кроасанов с курагой как тогда.
Возвращаясь домой, он ставил кроасан на стол рядом с маленькой вазой белых цветов и тихо говорил:
«Богатство не в том, что имеешь, а в том, что успел вернуть, пока ещё не стало слишком поздно».
