Павел поднял трубку почти сразу, будто ждал её звонка.
Ангелика? в его голосе прозвучала теплота и уверенность. Ты уже решила?
Да, Павлуша прошептала она. Согласна.
Тишина, последовавшая за этим, напоминала вдох после долгого задержанного дыхания.
Отлично! сказал он, улыбка звучала в голосе. Я вышлю тебе договор, билет и адрес, где ты будешь жить. Не волнуйся, я всё улажу.
Ангелика положила телефон на стол. Её взгляд скользнул по знакомой кухне старый скатерть, потрескавшиеся плитки, печка, которая урчала. И вдруг мысль проскользнула в голове: вот, наверное, конец той жизни, что давно перестала быть её.
Вечером они сели ужинать.
Я уезжаю в Москву, произнесла она спокойно.
В комнате воцарилась тишина.
Что? вырвалось у Георгия. Ты с ума сошла? Кто тебя там возьмёт?
Павел. Всё официально, по договору.
Павел тот, с кем ты встречалась? Ты что, перепутала? Он тебе только голову морочит. Потом использует и бросит. Сколько тебе? Почти пятьдесят?
Мартин вмешался:
Мам, ты что, всерьёз об этом думаешь? У тебя же семья.
У меня есть и я сама, ответила она тихо. Или это уже не считается?
Свекровь сдвинула губы:
Если хочешь рискнуть, твоя воля. Но не рассчитывай, что ктото будет тебя ждать.
Той ночью Ангелика не сомкнула глаз. Она вытащила маленький чемоданчик и запихнула в него не столько одежду, сколько воспоминания фотографии, пожелтевшую тетрадку с рецептами, старую деревянную ложку. Когда она уснула, чемодан был плотно закрыт.
Георгий не появился. Сыновья её притворялись спящими. Только соседка бабушка Мария отодвинулась от забора:
Ангелика, иди. Нет ничего хуже, чем жить чужой жизнью.
Москва встретила её утренним солнцем и ароматом кофе. Павел уже ждал её у аэропорта, улыбчивый, спокойный, будто всегда знал, что она придёт.
Добро пожаловать в новую жизнь, Ангелика, сказал он.
Он проводил её в небольшое заведение в центре. На вывеске читалось:
«Дом на Волге русская душа, балканское сердце».
Здесь и начнём, произнёс он. Небольшое, но уютное. Будем готовить не просто еду, а воспоминания.
На кухне пахло только что испечённым хлебом. Ангелика провела пальцами по столешнице. Здесь моё место, подумала она.
Когда она зажгла печку и начала варить первую пробную супу, руки дрожали. Затем, когда Павел попробовал, в его глазах вспыхнуло восхищение.
Это искусство. Невероятно! воскликнул он.
Через месяц ресторан заполнился. Московские семьи, дипломаты, туристы все хотели «попробовать блюда нашей кухни».
Ангелика работала по четырнадцать часов в день, но вечером, когда гас свет, она чувствовала счастье впервые за долгие годы.
Через три месяца она уже руководила кухней, обучала персонал, составляла меню, придумывала новые рецепты. Павел часто сидел рядом до поздней ночи.
С тех пор как ты пришла, это место получило душу, сказал он однажды вечером.
Я лишь готовлю, улыбнулась она.
Нет, Ангелика. Ты заставляешь людей чувствовать. Это редкий дар.
Тогда она поняла, что никогда не была просто хозяйкой.
Одна весенняя вечерняя Павел пришёл с букетом лаванды и конвертом.
Это для тебя, сказал он.
Внутри был билет на самолёт.
Париж. Гастрономический форум. Хочу, чтобы ты представила наш ресторан.
Я? удивилась она.
Конечно. Ты лицо «Дома на Волге». Без тебя его бы не существовало.
И она отправилась. На форуме их ресторан получил премию за лучшую традиционную кухню Восточной Европы. Когда Ангелика вышла на сцену с дипломом, её глаза наполнились слезами. Как легко было бы остаться в той маленькой кухне с черпаком и обидами, не узнавая, что значит жить.
Прошло несколько месяцев. Звонил телефон.
Ангелика, привет был Георгий. Даниил будет поступать в университет. Нам нужны деньги, можешь помочь?
Она улыбнулась спокойно.
Георгий, я больше не чьято бесплатная служанка.
Ты сильно изменилась, тихо сказал он.
Нет, Георгий. Я просто стала собой.
Через неделю она получила сообщение от Мартина:
Мам, прости. Видел интервью о твоём ресторане. Горжусь тобой.
Ангелика долго смотрела на экран, потом написала:
Спасибо, сынок.
Прошёл год.
Ресторан переехал в более крупное здание. Над входом появился новый щит:
«Дом Ангелики Георгиевой вкус души».
Павел стоял рядом, когда резали красную ленту.
Ну что, шеф, рассмеялся он, теперь ты официально владелица.
«Владелица» повторила она, как бы ощупывая слово. Звучит красиво.
Это не конец, Ангелика. Это лишь начало.
Поздно вечером, после того как гас свет, Ангелика вышла на улицу. Москва была тиха, звёзды отражались в Москвереках. Она глубоко вдохнула.
Когдато я была лишь тенью в собственном доме, подумала она. Сейчас у меня есть дом, в котором я сияю.
Она достала телефон. На экране старая фотография: она в кухне, в фартуке, уставшая, но улыбающаяся.
Погладив снимок, прошептала:
Спасибо, что не сдалась.
И улыбнулась. Понастоящему. Впервые за многиемногие годы.
