28апреля
Сегодня на кухне снова прозвучала привычная сцена, но в ней я ощутила, как будто меня ктото вытаскивает из тени. Наталья, моя невестка, сидела напротив, мимолётно помешивая чай ложкой. Полуулыбка, будто бы приглашала к спору, застряла на её лице. Я ощутила сжатие в груди, когда поставила чашку на блюдце, пытаясь скрыть дрожь в пальцах.
Наташа, прохрипела я, мне уже пятьдесят, а я всё одинока уже пять лет. Хочется, чтобы в жизни вновь появился свет.
Её смех прозвучал, как колокол, отрезавший всё вокруг. Она откинулась на спинку стула, будто бы готова отдать каждому слово.
Хотеть можно, сказала она, но сейчас молодым трудно находить партнёра, а вам? Слишком поздно, говорят.
Я почувствовала, как будто ктото поднимает вишню в горле, и встала, собирая чашки, но руки отказывались слушаться. Я бросила в ответ сухое: «Чаепитие окончено». Наталья пожала плечами, не простилась и ушла в свою комнату. Оказавшись одна у раковины, я глядела в окно на серый двор, где всё казалось безжизненным. Слова невестки застряли в голове как заноза. Неужели я уже никому не нужна? Неужели мои годы прошли мимо?
Два дня я ходила, будто бы в тумане, уклоняясь от разговоров. Артём, мой сын, пытался узнать, что случилось, но я отмахивалась. С чего бы мне жаловаться? Я не хотела быть той свекровью, что сеет раздоры в семье.
Третий день позвонила Галина, моя школьная подруга, пригласившая на чай. Я согласилась смена обстановки казалась спасением.
Галина встретила меня объятием, проводила в кухню. Смотря в её глаза, я ощутила, как внутри начинает трескаться всё, что я держала в себе.
Галя, кажется, моя жизнь свернула не туда, начала я, обхватив кофейную кружку. Год назад Артём привёл жену, молодые копят на собственную квартиру, я старалась быть хорошей свекровью, но мне хочется снова любить и быть любимой. Невестка считает, что я слишком стара для новых отношений, и, может быть, в этом правда
Галина положила руку мне на руку.
Олечка, она не права, сказала она твёрдо. Я сама осталась одна в тридцать после развода, всю жизнь отдавала детям, а сама о себе почти не думала. В результате пустой дом и одиночество. Не упускай время, действуй.
Она задумалась и продолжила:
У меня есть двоюродный брат, Толя, пятидесят три года, развёлся пять лет назад, есть двое взрослых детей. Хочешь познакомиться? Пусть Бог решит
Сердце забилось быстрее. Было страшно соглашаться, но страшнее оставаться навсегда одной.
Мы договорились встретиться в небольшом кафе на Тверской. Я пришла чуть раньше, нервно теребя край платья. В дверь вошёл высокий седой мужчина, и я сразу поняла, что это Анатолий.
Ольга? Очень приятно, улыбнулся он. Галина многое о вас рассказала.
За чашкой кофе разговор начался неловко, но с каждой минутой мы оттаивали холодные барьеры. Анатолий рассказал, как работает инженером, о двух дочерях, которые уже живут отдельно, о том, как после развода годами собирался с мыслями, не веря, что можно начать заново. Я поделилась своей потерей мужа, который ушёл так неожиданно, и тем, как долго не могла принять эту боль.
У нас обоих за плечами целая жизнь, а значит о чём говорить. Не нужно было притворяться, просто сидели друг напротив друга, уставшие, но не сломленные, готовые дать себе ещё один шанс.
Вечером Анатолий провёл меня до остановки, подарив маленький букет полевых ромашек, купленный в ларьке.
Скромно, конечно, смущённо сказал он, почесав лоб.
Я прижала их к груди, улыбнулась.
Спасибо, цветы прекрасные.
Дома меня встретил Артём, увидев букет.
Мам, ты сияешь! Ктото явно на тебя впечатлился, подмигнул он.
Я рассмеялась, обняв сына, радостно отозвавшись, что он не против моей новой встречи.
Но в тот же момент в кухню вошла Наталья. На её лице появилось жесткое выражение.
И что дальше? Куда ваши свидания вас приведут? спросила она резко.
Я запнулась.
Наташенька, я же говорила рано об этом. Мы только познакомились, пыталась я.
Не рано, перебила она. Ты же знаешь, он интересуется лишь твоей квартирой. Иначе зачем ты ему сдалась?
Слёзы навернулись к глазам. Артём вцепился в её руку, возмущённо воскликнул:
Наташа, что за чушь? Ты же его не знаешь! Почему сразу обвинять?
Наталья отстранила руку.
Я не обвиняю, просто вижу. Сейчас столько «альфонсов», доверять можно только семье, Артём.
Я ушла в свою комнату, закрыла дверь и опустилась на кровать. Букет лежал на столе такой простой, такой невинный. Может, Наташа права? Может, я слишком доверчива? Но её слова ранили сильнее всего, потому что прозвучали при сыне, пытаясь настроить его против меня.
Последующие недели я продолжала встречаться с Анатолием. Каждый раз мы ходили в парк, в кино, сидели в кафе, разговаривали. Однажды он заговорил о будущем.
Оля, я не спешу, но ты готова переехать ко мне? В квартире будет тесно для двоих, но у меня есть дача, где летом можно отдохнуть. Я хочу серьёзных отношений.
Слова согрели меня изнутри. Я уже готовилась поделиться новостями с Натальей, но на углу дома увидела её с подругой, громко обсуждающих мои отношения. Невестка почти выкрикнула:
Я не знаю, что делать! Артём хочет ребёнка, а я пока не готова. Надеюсь, ты будешь сидеть с внуком, пока я занята, но теперь ты в облаках любви. Я просила тебя прекратить отношения, а ты меня не слушаешь!
Я тихо отошла, обходя дом с другой стороны, чувствуя, как внутри всё охладило. Наташа думала лишь о своих планах, а я стала лишь бесплатной няней.
За ужином я спросила сына:
Артём, сколько вам нужно на первый взнос по квартире?
Он поднял глаза, удивлённо.
Пятьсот тысяч рублей. Но, мам, мы не хотим тебя обременять
Я готова отдать часть своих накоплений, ответила я. Чтобы у вас был свой дом.
Он воскликнул, обняв меня.
Мам, спасибо! Это невероятно!
Наталья скривилась, а потом Артём обратился к ней:
Наташа, поблагодари маму!
Я посмотрела прямо в глаза невестке.
Я не хочу быть бесплатной няней, сказала я. Я выбираю себя.
Артём слушал, а я рассказала ему о разговоре на улице, о том, как Наташа пыталась использовать меня. Его лицо побледнело, потом он повернулся к жене, голос его задрожал:
Это правда, Оля?
Наташа молчала, глядя в пол. Я потребовала ответа, и она, в ярости, заявила, что делала всё ради семьи. Я сказала ей уйти, собрать вещи и уйти. Она заплакала, но слёзы не изменили Артёма. Он дал ей время собрать вещи, а дверь за ней захлопнулась.
Артём опустился на стул, закрыв лицо руками. Я подошла, обняла его.
Прости, сынок. Прости, что не увидела, какой она была. Прости, что не защитил тебя.
Всё будет хорошо, прошептал он.
Три года спустя
Дача утопала в зелени, жаркое июльское солнце палило, но под навесом, где стоял длинный стол, было прохладно. Я несем салаты, улыбаюсь. Анатолий жжёт на мангале. Артём держит на руках трёхмесячного Максима, а его жена Ирина накрывает стол. Дочери Анатолия, Катя и Лена, играют с малышом, обнимая его.
Какой он милый! воскликнула Катя, щекоча подбородок Максима. Артём, как у тебя такой хороший сын?
Всё Ира, я тут ни при чём! засмеялся он.
Лена подстроилась рядом, делая малышу рожицы. Я смотрела на эту картину и не могла оторваться. Большая семья за столом, смех, радость, тепло. Я поймала взгляд Артёма, он улыбнулся, и в этой улыбке было всё: благодарность, любовь, счастье.
Я ответила ему улыбкой. Всё сложилось идеально и у меня, и у него.
