30октября, вечер.
Сегодня снова позвонил Глеб, голос его, как затянувшийся шипящий пар в паровой бане, прозвучал в наушнике: «Привет, стрекоза». Я замерла, держась за флакон с ароматом сандалового дерева, пока запах успеха в гардеробной не стал тяжёлым, словно тот холодный подъезд, где год назад я с детьми ночевала.
Что тебе нужно, Глеб? спросила я, стараясь говорить ровно, не позволяя себе увидеть смех Миши и Полины, доносящийся из детской.
Он сразу перешёл к делу, без привычных «как дела?», будто мы уже не чужие, а семья. Мы ведь с двумя детьми, напомнил он, улыбаясь так, будто гвоздь в стекло врезается поновой. Этот звук был для меня чуждым целый год.
Я помню. Что тебе нужно? бросил он, голосом, который я успела уже научиться не отвечать.
Деньги, ответила я коротко, без извинений, без предисловий. Он не изменился.
Ты шутишь? в его голосе вспыхнула злоба. У меня проблемы, Кира. Серьёзные. А у тебя всё покрасивому: дворец, мужолигарх, газеты не врут?
Я посмотрела в зеркало, где отражалась женщина в шелковом халате, будто с подиума, не та измотанная, заплаканная, которую он выгнал с двумя пакетами детских вещей.
Тебе это неудобно? Выбросить бывшую жену своего нового папика? сказал он, будто речь шла о бизнессделке, а не о нашей семье.
Я бросила нас на улицу зимой, помнишь, что сказала Полина, когда мы сидели на платформе? бросила я. Ты просишь 6млн рублей. Для тебя копейки. Плати за моё молчание, если хочешь.
Откудато в гардеробную вошёл Дмитрий, строгий в безупречном костюме, взглянул на меня и молча спросил: «Всё в порядке?». Его заботливый взгляд встретил шипение Глеба в наушнике два мира, один построенный мной, второй пришедший разрушить.
Что дальше, Кира? не унимался Глеб. Поможешь бедному родственнику? Если через год он пришёл бы просить деньги, значит у него дела совсем плохие.
Я кивнула Дмитрию, давая понять, что всё под контролем, но в голосе впервые прозвучала холодная решимость.
Мы встретились в безликой кафе ТРК «Авиапарк», где громкая музыка, аромат попкорна и смех подростков заглушали крик. Я села напротив Глеба, положив сумку на стол, не отпуская её.
Я не дам тебе 6млн рублей, Глеб, сказала я.
Он поднял глаза, в них блеснула откровенная зависть, разглядывая моё платье и кольцо. Передумала? Я могу сразу позвонить твоему Дмитрию. Номер достать не проблема.
Я могу предложить триста тысяч, бросила я, и помощь в работе. У Дмитрия много связей.
Глеб рассмеялся, громко откинул голову. Несколько людей за соседними столиками обернулись. Работа? Ты серьёзно? Я бизнесмен, мне нужен стартовый капитал, а не подачки.
Он наклонился, голос стал тихим: Ты сидишь здесь, такая правильная. Не думай, что я не знаю, как ты получила всё это. Ты звонила мне за неделю до знакомства с ним, рыдала в трубку, просила вернуться
Слова падали, как точные удары, пробивая мой самый большой страх что Дмитрий увидит меня слабой и зависимой.
Я вынесла чековый лист, всё ещё надеясь на компромисс. Я выпишу чек на 100тыс рублей, голосом, будто в нём не было силы. Возьми и исчезни из нашей жизни.
Глеб принял чек, изучил его, а потом медленно разорвал на четыре части. Ты решила меня унизить? 100тыс? Это твоя благодарность за годы, что я потратил на тебя? За детей?
Он бросил кусочки на стол, они упали, как мертвые мотыльки. 6млн рублей, Кира. Или я не исчезну. Буду везде: звонить, писать, встречать детей после школы, рассказывать им, кто их «настоящий папа». У тебя есть неделя.
Он встал, бросив пару измятых купюр за свой сок, и ушёл, не обернувшись. Я сидела, глядя на разорванный чек, пока музыка гремела, а люди смеялись. Внутри чтото застывало, страх превращался в кристаллическую твёрдость. Переговоры провалились, окончательно.
Неделя тянулась, как пытка. Я почти не спала, каждый звонок заставлял меня дрожать. Я искала выход, но мысли прилипали к липкому страху. Боялась не только за себя, но и за жизнь, которую Дмитрий дал мне и детям.
Седьмой день он нанёс удар. Когда я забрала детей из кружка рисования, Полина была необычно молчаливой. Дома, укладывая дочь спать, я увидела в её руках яркую леденцовую палочку, которой она, явно, не покупала.
Откуда у тебя это, Полина? спросила я.
Девочка, испуганно шепотом, ответила: Дядя сегодня дал мне. Сказал, что он мой настоящий папа и скоро заберет нас от «плохого дяди Дмитрия». Мам, а мы не поедем от папы Дмитрия?
Внутри чтото громко щёлкнуло. Страх и паника исчезли, оставив холодную пустоту, которая быстро заполнилась твёрдой решимостью. Достаточно было того, что он осмеливался приближаться к моим детям, использовать их.
В тот вечер, когда Дмитрий вернулся с работы, его уже встретила другая женщина. Сухие глаза, прямой и жёсткий взгляд.
Нам нужно поговорить, сказала она, усаживая его в кресло кабинета, без предисловий.
Я рассказала всё: как Глеб выгнал меня с детьми, как я ночевала в подъезде, как меня унижали, как годы страха теперь могли разрушить настоящее. Дмитрий слушал молча, лицо его каменело с каждой репликой. Когда я закончила, он лишь сказал:
Что ты хочешь сделать?
Хочу, чтобы он исчез. Навсегда. Но не тем способом, как он думает. Я не собираюсь платить. Хочу, чтобы он сам понял, какую ошибку совершил.
Я посмотрела ему в глаза и впервые увидела в них не только любовь и заботу, но и полное одобрение моей тёмной стороны. Через десять минут я набрала номер Глеба. Рукам уже не дрожали.
Я согласна, произнесла я ровно. 6млн рублей. Завтра полдень. Я пришлю адрес. Приедешь сам.
Глеб в наушнике ухмыльнулся:
Вот и умница, стервоза. Давно так.
Я повесила трубку. Адрес, который я отправила, был не банком и не рестораном, а зданием главного офиса корпорации Дмитрия Орлова.
Глеб вошёл в стеклянный небоскрёб, будто победитель, развёл плечи в лучшем костюме и самодовольно осмотрел холодную роскошь вестибюля. Его проводили на сороковый этаж, в переговорную с панорамным окном, откуда город выглядел как игрушка.
Я уже ждала там, сидя за длинным столом в строгом тёмносинем платье. Рядом Дмитрий, а чуть дальше незнакомый мужчина с непроницаемым лицом.
Садись, Глеб, указала я на стул напротив.
Самоуверенность Глеба дрогнула; он ожидал увидеть меня испуганной, с чемоданом денег.
Что это за цирк? кивнул он в сторону Дмитрия. Семейный совет? Я же, вроде, договаривался с тобой.
Ты договаривался с моей семьёй, ровно ответил Дмитрий, не отводя от меня взгляда. А это совсем другое.
Я протянула ему толстую папку.
6млн рублей, Глеб. Ты хотел их, но просто отдать слишком скучно. Мы решили вложить их в тебя как инвестицию.
Глеб удивлённо уставился на папку.
Что это?
Это твой бизнес, пояснил мужчина в каменном лице, глава службы безопасности Дмитрия. Точнее, то, что от него осталось: долги, пара уголовных дел за мошенничество, которые вотвот откроются. Очень рискованные активы.
Он раскрыл папку: копии расписок, выписки со счетов, фотографии его встреч с неприятными людьми. Лицо Глеба менялось, пока он читал.
Мы погасили твои самые срочные долги, продолжила я. Тем, кто иначе бы дождался приговора. Считай это нашим подарком. Но взамен
Дмитрий положил на стол несколько листов и ручку.
Взамен ты подписываешь отказ от родительских прав и трудовой контракт на три года.
Глеб взорвался истерическим смехом.
Вы с ума сошли? Я? Работать на вас?
Не на меня, уточнил Дмитрий. На одну из наших подрядных компаний. В Якутии. Бригадир на строительстве. Зарплата приличная, условия рабочие. Через три года вернёшься без долгов и с чистой биографией.
Да пошёл ты! закричал он, подпрыгивая. Я вас уничтожу! Всем всё расскажу!
Расскажешь, кивнул охранник, постучав пальцем по папке. Только тогда твои слова будут стоить меньше этой бумаги. А эти документы сегодня окажутся на столе следователя. Выбор за тобой.
Глеб обвел взглядом наши лица: спокойное лицо Кири, железное Дмитрия, бесстрастный охранник. Никаких сомнений, никаких шансов. Он оказался в ловушке.
Он тяжело сел, вся бравада упала, как дешёвая позолота. Перед нами сидел не хищник, а загнанный в угол жалкий шакал.
Тремор руки, он взял ручку.
Когда последний подпись была поставлена, я встала, обошла стол и остановилась перед ним.
Ты говорил, что если муж через год придёт на колени просить деньги, значит у него дела плохие, тихо напомнила я.
Ты не на коленях, Глеб. Просто пол под ногами слишком дорогой. Ты получил свой стартовый капитал. Начинай новую жизнь.
Я развернулась и пошла к выходу, не оглядываясь. Дмитрий последовал за мной, положив руку на плечо.
В огромной переговорной, под безразличным взглядом охранника, остался сидеть сломанный человек победитель, который проиграл всё.
