Семейный поход
Тусклый сентябрьский воздух обрамил стоянку у калитки: мотор их «ГАЗ24» еще несколько минут урчал, пока родители отступали в тёмный переулок. Иван стоял на потускнелой дорожке между клумбами, в руках сжимал старый рюкзак с нашивкойсамолётом. Жёлтые листья шуршали, ложась в глубокие канавки на его ботинки и зацепляясь за каблуки.
Дед, поправив потёртый панамку, вышел на крыльцо, морщины у глаз мгновенно углубились. Иван почувствовал, как в воздухе зашевелилось чтото важное, не похожее на привычный ритуал.
Мать нежно поцеловала сына в макушку, погладив по плечу.
Не балуйтесь там, ладно? И слушайся деда. сказала она.
Конечно, ответил Иван, слегка смущённо бросая взгляды в окна дома, где уже мелькнула бабушка в шляпе.
Как только они уехали, двор погрузился в глушь. Дед позвал внука к сараю: вместе они выбирали корзины большую для себя, меньшую для Ивана. Рядом лежала старая палаткаплащ и резиновые сапоги; дед проверял, нет ли протечек после ночных дождей, и тщательно застёгнул все молнии на куртке Ивана, поправив капюшон.
Сентябрь время грибов! произнёс дед, будто открывая тайный календарь природы. Сейчас подберёзовики прячутся под опавшими листями, а лисички любят мох у ёлок. Опята уже щёлкают в почве.
Иван слушал, ощущая в груди предвкушение настоящего приключения. Корзины скрипели от тяжести; сапоги были чуть велики, но дед лишь кивнул: главное не промокнуть.
Во дворе висел аромат влажной земли и тлеющего дыма от прошлых костров. Утренний пар стлался над лужами вдоль забора; когда Иван шёл по мокрым листьям, они прилипали к подошве, оставляя темные следы на бетонных ступенях.
Дед вспоминал старые походы: как однажды они с бабушкой нашли поляну, усыпанную опятами у огромной берёзы, и как важно смотреть не только под ноги, но и вокруг грибы часто прячутся рядом с тропой.
Дорога к лесу была короткой: просёлочная грунтовка вела через поле с пожухлой травой. Иван шёл рядом с дедом, тот шагал размеренно, уверенно держась за корзину за бедро.
В лесу пахло иначе: свежестью сырого дерева и терпким ароматом мха между сосновыми корнями. Под ногами мягко пружинила трава, смешанная с листовым ковром; гдето сбоку слышалось лёгкое капанье росы.
Смотри, подберёзовик! крикнул дед, указывая на светлую шляпку. Видишь ножку? Весь в тёмных чешуйках
Иван присел, коснулся шляпки она была прохладна и гладка.
Почему так называется? спросил он.
Потому что любит берёзы, улыбнулся дед. Запомни место!
Они аккуратно выкрутили гриб, разрезали ножку: внутри белый, без пятен.
Среди травы нашёлся крошечный жёлтый лисичка.
Лисички всегда волнистые по краю, пояснил дед. И у них особый ореховый аромат
Иван осторожно понюхал, чувствуя запах орехов.
А если похожий? спросил он.
Ложные бывают ярче, но без запаха, отвечал дед. Мы их не берём!
Корзины постепенно наполнялись: то подберёзовик, то группа опят на пеньке, тонкие ножки, маленькие липкие шляпки с светлым ободком.
Дед показывал различия: «Ложные опята яркожёлтые снизу, настоящие белые или кремовые.»
Иван радовался каждой находке, звал деда посмотреть её; если ошибался, дед терпеливо объяснял ещё раз.
По тропе встречались красные мухоморы с белыми пятнами.
Красивые, сказал Иван. Почему нельзя собирать?
Они ядовиты, строго ответил дед. Только любоваться можно.
Он обходил их стороной, и Иван понял: не всё красивое годится в корзину.
Дед иногда спрашивал:
Помнишь отличия? Если сомневаешься не бери!
Иван кивал, желая быть внимательным, чувствуя ответственность за свою корзину и за то, что идёт рядом с дедом.
В глубине леса лучи солнца пробивались сквозь ветви, отбрасывая длинные полосы света на влажную землю. Было прохладнее, пальцы иногда дрожали, но азарт поиска согревал сильнее любой перчатки. Сбежала белка, птицы щебетали в кронах, а гдето впереди хрустела ветка может, заяц или иной грибник. Лес казался живым лабиринтом из стволов, мха и шуршащих листьев. Дед указывал, где лучше ступать, чтобы ноги не промокли. Иван старался идти следом, вглядывался во всё вокруг, искал новые места, чтобы порадовать бабушку дома. Иногда он хотел схватить деда за руку просто для уверенности, когда ветер шумел особенно громко, а тень деревьев сгущалась, словно раскрывая тайны лишь им двоим.
Однажды между двумя соснами Иван заметил несколько рыжих пятен в мхе. Остановившись, он присел и обнаружил целую гряду лисичек, о которых дед только что говорил. Радость переполнила его, он стал собирать их одну за другой, забыв о необходимости оглядываться. Когда поднялся, вокруг лишь высокие стволы никого, ни голоса, лишь шуршание листьев и редкое потрескивание веток. Иван застыл, сердце бешено колотилось: он оказался один посреди осеннего леса. Страх бросил в него крик деда: «Оставайся на месте, если потеряешь меня, зови громко я приду». Голос сначала дрожал, потом стал твёрдым:
Дедушка, где ты? Эй, я здесь!
Туман сплёл стволы в единый силуэт, звуки стали приглушёнными. Слева донёсся знакомый голос:
Эгегей! Я тут, иди ко мне, ориентируйся на голос спокойно!
Иван глубоко вдохнул, пошёл к звуку, снова зовя, пока не услышал шаги. Страх отступил, когда перед ним возник дед, прислонившийся к старому дубу, улыбающийся и спокойный, как будто ничего не случилось. Звуки леса вновь ожили, сердце замедлило ритм. Иван понял, что может доверять взрослому, как доверяют себе.
Вот и нашёлся! дед слегка погладил сына по плечу, в этом жесте не было упрёка, лишь радостный облегчённый вздох. Иван вглядывался в морщинистое лицо, знакомое, как родная комната. Дыхание уравновесилось, и рядом с дедом он вновь почувствовал защиту.
Испугался? спросил дед, поднимая корзину.
Иван кивнул, коротко, честно. Дед присел на корточки, став на уровень с внуком.
Однажды я тоже заблудился, будучи чуть старше тебя. Считал, что ищу путь целый день, а прошло лишь десять минут Главное не бежать вслепую. Остановись, позови голосом. Ты всё сделал правильно.
Иван посмотрел на свои резиновые сапоги, покрытые землёй и мхом, и почувствовал гордость деда. Страх отступил в глубину, оставив лишь воспоминание.
Пойдём? Уже темнеет, надо успеть к тропе, дед поправил панаму и схватил корзину. Иван шагнул за ним, почти вплотную. Каждый хруст листа под ногой стал знаком родной дороги. Они шли рядом, Иван наслаждаясь ощущением причастности к общему делу.
На выходе из леса вечерний ветер гонял сухие листья вдоль дорожки; вдали уже выглядывала крыша дома, сквозь ветви рябины. На ручках корзин остался тёмный след от сырой травы, ладони слегка замёрзли, но радость возвращения согревала сильнее любого чая.
Дом встретил их мягким светом окон и ароматом выпечки. Бабушка, стоя на крыльце с полотенцем через плечо, воскликнула:
Ойой! Какие молодцы! Показать улов!
Она сняла сапоги прямо в прихожей, бережно приняла дедову корзину и поставила её рядом с миской для чистки грибов. На кухне тепло от печи, стекло окна запотело полосами, виднелись лишь мерцания фонаря и силуэты деревьев за изгородью. Иван сел за стол, пока бабушка быстро сортировала грибы: подберёзовики сюда, лисички отдельно. Дед достал складной ножик для работы с опятами.
Вечер сгущался за окном, но в доме царил уют. Иван рассказывал о находках, о том, как звонил деда в лесу. Взрослые слушали, не перебивая, и Иван ощутил, что стал частью семейной традиции. На столе стоял горячий чайник, пахло грибами и свежей выпечкой. За окном темнело, а в доме светло, спокойно и тепло так бывает после небольшого испытания, пройденного вместе.
