Под дверью нашего дома бросают четверых малышей.
Анастасия, кто стучит! кричит Пётр, зажигая керосиновую лампу. И в такую непогоду?
Анастасия откладывает вязание, прислушивается. Слышится лёгкий стук, почти как ветка, ударяющаяся о порог.
Может, это лишь ветер? бросает она взгляд на мужа, но тот уже спешит к двери.
Холодный порыв ветра врывается в избу, когда двери открываются. Анастасия бежит за Петром и замирает в дверном проёме. На деревянном крыльце, тускло освещённом лампой, сидят четверо детей, завернутые в поношенные платки.
Господи… прошепчет Анастасия, опустившись к ним на колени.
Детишки молчат, но испуганные глаза говорят сами за себя. Две девочки и два мальчика, почти одного возраста не старше года.
Откуда они? поднимает с пола смятую записку Пётр. Тут записка.
Он разворачивает промокший листок и читает вслух: «Помогите им Мы больше не можем»
Быстрее, отнесите их в тепло! уже прижимает к груди одного из мальчиков Анастасия. Они замёрзли!
В доме появляется крик плачущих детей. Марфа, проснувшаяся от шума, спускается с верхнего этажа и замирает на последней ступеньке.
Мама, помоги! умоляет Анастасия, одновременно раскачивая ребёнка и снимая с него мокрую одежду. Нужно их согреть и накормить.
Как они здесь оказались? спрашивает Марфа, но, не дожидаясь ответа, бросается разжигать печь.
Семён появляется через минуту, и вскоре все взрослые заняты: ктото греет молоко, ктото доставляет чистые рушники, ктото ищет в старом сундуке детские вещи, отложенные на случай бедствия.
Сынок, эти малыши будто дар с небес, шепчет Марфа, когда первая тревога стихает, и дети, согретые и подпитанные тёплым молоком, засыпают на широком диване.
Анастасия не отрывает от них взгляд. Сколько ночей она плачет, мечтая о детях? Сколько раз с Петром они бегут к врачам, возвращаясь домой с всё меньшей надеждой?
Что будем делать? тихо спрашивает Пётр, положив руку на плечо жены.
Что тут обдумывать? вмешивается Семён. Это знак судьбы. Примем и всё.
А как с законом? Документы? тревожится практичный Пётр.
У тебя же знакомые в районе, напоминает Семён. Завтра сразу всё оформим, скажем, что это дальние родственники, которых больше нет.
Анастасия молчала, сидя рядом с детьми и осторожно гладя их крошечные головки, будто боится поверить, что всё это реально.
Я уже придумала им имена, наконец произносит она. Вера, Катя, Иван и Егор.
Той ночью никто в доме не закрывает глаз. Анастасия сидит у самодельной колыбели, не отводя взгляда от малышей. Её будто охватывает сон, но она не решается моргнуть.
Она прислушивается к тихому дыханию, к сонным соплям, и с каждым вдохом в её сердце распускается цветок надежды. Четыре крошечные жизни теперь зависят от неё. Четыре судьбы сплелись с её собственной, как тонкие нити в крепкую верёвку.
Небо за окном светлеет. Ветер стих, дождевые капли редеют. Словно сквозь облака пробиваются первые лучи солнца, окрашивая мокрые крыши соседних изб в нежнорозовый цвет.
Пётр проверяет узду своей лошади, когда Анастасия приносит ему кусочек хлеба и свежую рубашку.
Справляешься? тихо спрашивает она, вглядываясь в его сосредоточенное лицо.
Не сомневайся, крепко сжимает она его плечо и улыбается.
Он возвращается к вечеру, когда сумерки покрывают деревню. Заходя в избу, стягивает с себя промокшую от пота рубашку и кладёт на стол потрёпанную папку.
Теперь это официально наши дети, говорит он, и в его голосе слышится сдержанная гордость. Никто не сможет их отнять. Пришлось обратиться к старым друзьям, но они знают своё дело. Обычным путём это заняло бы годы.
Марфа молча скрещивает руки и подходит к печи, вытаскивая глиняный горшок с густым супом.
Семён бесшумно ставит перед зятем чашку с дымящейся горкой и крепко сжимает его плечо, не произнося ни слова, но передавая уважение, гордость, признание его как человека, заслуживающего доверия.
Анастасия наклоняется над колыбелью, вглядываясь в четыре спокойных лица. Годами она несла в себе боль бесдетности, как острые колючки в сердце. Каждый раз, когда думала о материнстве, её душу рвалась. Теперь же слёзы на её щеках солёные от радости, а не от потери.
Четыре маленьких сердца теперь бьются рядом с её собственным, доверенные самой судьбой.
Вот и стал я твоим многодетным отцом, тихо шепчет Пётр, обнимая жену.
Спасибо тебе, она прижимается к его груди, боясь, что лишнее слово разрушит эту хрупкую радость.
Годы проходят, дети растут, семья укрепляется, но иногда возникают трудности
Пускай им будет жарко, а не холодно! выкрикивает Иван, грохнув дверью так, что старый скрипучий стеклянный лист дрогнул в раме. Я не собираюсь гнить в этой глуши всю жизнь!
Анастасия замирает, держа миску. За тринадцать лет она ни разу не слышала, чтобы её младший сын говорил так. Она осторожно ставит тесто на стол и вытирает руки о фартук.
Что случилось? тихо спрашивает она, выходя в коридор.
Иван стоит, прислонившись к стене, лицо его бледно от ярости. Пётр рядом, сжатые кулаки, тяжело дышит, будто после бега.
Твой сын решил, что учёбу больше не хочет, хрипит Пётр. Говорит, что книги пустая трата времени. Хочет бросить школу и уехать в город.
И зачем тогда эти учебники? кричит Иван. Чтобы потом всю жизнь пахнуть землёй в поле, как вы?
Лицо Петра напрягается, глаза вспыхивают болью. Он делает шаг к сыну, но Анастасия мягко останавливает его, становясь между ними.
Давайте поговорим спокойно, без криков, говорит она, сдерживая слёзы от обиды.
Что тут обсуждать? скрещивает руки Иван. Я не один так думаю. Евгений меня поддерживает. А девочки просто боятся сказать, что тоже мечтают вырваться.
На пороге появляется Вера высокая, с распущенными прядями, падающими на бледное лицо. Она спокойно смотрит на родственников.
Я слышала, что вы спорите, тихо произносит она. Что случилось?
Расскажи им правду, Иван упирает в сестру взглядом. Признайся, что под подушкой у тебя альбом с городскими пейзажами.
Вера дрожит, но не отводит глаз. Кончик её косы дрожит, когда она выпрямляется.
Да, я мечтаю учиться живописи, признаётся она, глядя в глаза отцу. В городе есть художественное училище, и наставник говорит, что у меня талант
Видишь! Иван подпрыгивает. А вы держите нас тут, среди навоза и картофеля! Пока мир идёт вперёд, мы топчемся на месте!
Пётр резко выдыхает, будто получил удар, разворачивается и уходит наружу.
Анастасия глотает ком в горле, пытаясь не пустить слёз.
Ужин через полчаса, спокойно сообщает она и возвращается к печи, где уже бурлит суп.
Весь вечер семья молчит. Катя с Евгением лишь поглядывают друг на друга. Иван бросает вилкой в тарелку. Вера смотрит в одну точку. Пётр не садится за стол.
Ночью Анастасия долго не может уснуть. Рядом в сне ровно дышит Пётр, а она вспоминает тот вечер, когда впервые увидела детей на своём пороге, как кормила их ложкой, учила первым словам, радовалась каждому шагу
Утром всё ухудшается. Евгений за завтраком спокойно заявляет:
Я больше не помогу отцу в хозяйстве. У меня свои планы. Хочу заниматься спортом серьёзно, а не доить коров.
Пётр молча встаёт и уходит. Через минуту за окном гудит трактор.
Вы понимаете, что делаете отцу? не выдерживает Анастасия. Он же вкладывал в вас всё своё сердце!
Мы этого не просили! вдруг вопит Иван. Вы нам не родители! Зачем мы вообще здесь?
Внезапно воцаряется тишина. Катя побелеет и бросается со стула. Вера закрывает лицо руками. Евгений сидит, раскрыв рот.
Анастасия подходит к Ивану и смотрит ему в глаза.
Потому что мы вас любим. Больше, чем жизнь, шепчет она.
Иван опускает взгляд, а потом бросается к двери. Через минуту Анастасия видит из окна, как он мчится полем к лесу.
Марфа, молча наблюдавшая за всем, качает головой.
Это возраст делает, дорогая. Пройдёт.
Но Анастасия чувствует: дело не только в возрасте.
Папа, подожди! Иван вбегает через поле, размахивая руками. Я помогу!
Пётр останавливает трактор, вытирает пот со лба. День жаркий, работы ещё полно.
Я сам справлюсь, бурчит он, не оборачиваясь.
Не будь упрям, Иван кладёт руку на его плечо. Вместе быстрее. Ты же меня учил.
Пётр молчит, потом кивает и отодвигается. Иван садится в кабину, и трактор трогается.
Проходит почти полгода с того момента, когда всё могло развалиться. Полгода тяжёлой работы, чтобы вернуть доверие.
В доме на краю деревни многое меняется. Анастасия с удивлением замечает, как дети, которые недавно мечтали сбежать, возвращаются сначала телом, потом и душой.
Всё началось той ночью, когда Иван не пришёл домой. Его искали по всей деревне до утра.
Найдут в лесной хижине промокшего, дрожащего, с жаром и растерянным взглядом.
Мама, шепчет он, увидев Анастасию. И это слово меняет всё.
Позже следует долгая болезнь. Иван бродит, зовёт её, а когда приходит в сознание, держит её за руку, как будто боится снова потеряться.
Вера первой осознаёт, как глупо они вели себя. Она приносит старые фотоальбомы и рассказывает братьям и сестре семейные истории.
Смотри, Евгений, говорит она, вот папа несёт тебя на плечах после того, как ты выиграл свой первый забег.
Евгений тихо плачет.
Катя начинает помогать на кухне. Её мрачные рисунки заменяются яркими акварелями с домом, лугом, лесом. Один из рисунков даже побеждает на районном конкурсе.
Я дальше буду учиться рисовать, говорит она Анастасии. Но хочу приезжать домой. Это мой дом.
К выпускному всё настолько налажено, что Пётр впервые за долгие годы искренно улыбается. Он стоит во дворе школы, ровный и высокий, чувствуя гордость, когда по очереди вызывают его детей.
Евгений Петрович за спортивные достижения! Вера Петровна победительница литературного конкурса! Иван Петрович лучший юный механик! Катерина Петровна призёрка художественного конкурса!
Вечером устраивают настоящее празднование. Родственники, соседи, друзья дом гремит от смеха.
Мама, шепчет Вера, обнимая Анастасию, я поступаю в художественное. Но буду жить дома, доезжать. Это недалеко.
И я тоже, добавляет Иван. Зачем общежитие, когда у нас такой дом?
Анастасия улыбается сквозь слёзы. Пётр подходит и обнимает её за плечи.
Всё наладилось. А в восемнадцать сами решат, мы не будем сдерживать, шепчет он.
Она смотрит на своих детей взрослых, но всё ещё своих и вспоминает тот вечер, когда судьба впервые постучала в их двери.
Марфа с Семёном уже смотрят на фотографии на стене они недавно ушли, но успели увидеть, как внуки становятся хорошими людьми.
Деревня уже засыпает, лишь сверчки стрекочут, а вдалеке слышны голоса молодёжи.
Анастасия выходит на крыльцо, завёрнутая в старый платок, и поднимает глаза к небу, усеянному звёздами, как монетами в темноте.
Она улыбается и мысленно благодарит Вселенную.
Петру шепчет:
О чём думаешь?
О том, что семья это не кровь. Это любовь. Просто любовь.
В темноте раздаются голоса их детей, возвращающихся домой, туда, где их любят больше всего на свете.
