«Неделя на уборку — иначе на улицу»: как я поставила ультиматум сыну и его жене
Когда у нас с мужем родился Игорь, казалось, будто само небо улыбнулось нам. Он был первенцем, выстраданным и вымоленным, нашей отрадой и надеждой. Мы покупали ему всё самое дорогое — игрушки из «Детского мира», курточки из «Берёзки», мебель, будто для маленького принца. Оберегали от малейших невзгод, словно хрустальную вазу. В итоге вырос добрый, смышлёный, но… ужасно безрукий парень.
Мы делали вид, что не замечаем. Ну не складывает носки, ну оставляет кружки на столе — мелочи! Главное ведь — золотое сердце и светлая голова. Игорь окончил МГУ, устроился в солидную IT-контору. Зарплата — сто тысяч рублей, перспективы — как у космонавта. Потом привёл в дом Алину, девушку из Твери. Через полгода заявил: «Женюсь!»
Мы, разумеется, ликовали. Засуетились с подготовкой. Но тут встал вопрос: Алина жила в общаге, а Игорь всё ещё ютился с нами. Решили — пора. Отдали им нашу «двушку» в Люберцах, которую раньше сдавали. Выселили квартирантов, подновили обои, передали ключи. Но сразу предупредили:
— Квартира наша. Оформите на себя, когда окрепнете. А пока — не превращайте в помойку. Это не вокзальный сортир.
Первые месяцы не лезли. Молодожёнам надо освоиться. Потом решили сделать сюрприз — забежать на день рождения Игоря. Купили «Прагу», виноград, розы — и вломились без звонка.
Стучим. Тишина. Ещё раз. Ни звука. Через десять минут дверь открывает Алина. В вытянутой футболке, волосы — будто гнездо сороки, под глазами — фиолетовые тени. Лак облупился, от неё несло «Беломором». Мы переглянулись. Захожу — и сердце в ботинки.
Прихожая завалена кроссовками, воздух — густой, как в прокуренной казарме. На кухне — жирные разводы на шкафах, гора тарелок в раковине, плита — будто её чистили наждачкой. Ванная — кошмар. Ржавчина, грибок, известковый налёт. Будто тут последний раз убирались при Брежневе.
Игорь сидел в наушниках, уткнувшись в монитор. Даже не обернулся.
Я не орала. Просто сказала ровно, но так, чтобы дрожь пошла:
— У вас семь дней, чтобы навести порядок. Не сделаете — вылетите. Я предупреждала: халявы не будет. Хотите своё — научитесь ценить чужое.
Игорь промолчал. Алина уставилась в линолеум. Мы развернулись и ушли.
Прошла неделя. Пришла снова — теперь по вызову. Дверь открыла умытая, прибранная девушка. Полы натёрты, пахнет ванилью, на столе — самовар и домашний медовик.
— Прошу, Лариса Петровна. Пирог сама пекла. Спасибо, что тогда не прошли мимо, — сказала Алина, глядя прямо.
Говорили долго. Без укоров. По-душёвному. Я рассказала, как сама в молодости сражалась с бардаком, как сложно переломить себя. Она — как боялась показаться неряхой, но не знала, с чего начать.
С того дня всё перевернулось. Молодые стали беречь квартиру, как родную. Через год, в их первую свадьбу, я переписала жильё на них. Без тревоги. Потому что они доказали: могут меняться. Могут уважать чужой труд и кров.
Многие качали головой: «Как можно гнать родную кровь?» Но я знала — если не поставить рамки сейчас, потом будет поздно. Мы дали им старт, но жить — их выбор. А жить красиво — это наука, которую надо освоить.
А вы бы на моём месте поступили иначе?
