Без рубрики
026
Переписывающая судьбы — Заходи, родная! Сейчас все расскажу, все поведаю. Ручку свою протягивай, баба Маруся не обманет, правду скажет. Как звать тебя? Татьяна? Танечка? Очень хорошо! Ладошка маленькая, почти детская, мягонькая… Черточки — словно книжечка. Спрашивай, не стесняйся, говори, а то баба Маруся начнет считывать, да не то услышишь. Все подряд говорить? Ну ладно! Любовь у тебя светлая, чистая. Замуж выйдешь, муж хороший, серьезный, по-доброму относиться будет. Вот полосочка — это любовь… Сыночек будет, замечательный, школу отлично окончит, институт, потом в министерство или за границей работать будет, денег много заработает, вам с мужем поможет. Дочка будет, лапочка, у нее жизнь легкая, семья, внуков тебе родит. С детишками все отлично будет… Работа — вижу продвижение, всегда есть куда двигаться. Потом вспомнишь бабу Марусю, сходишь в церковь, свечку поставишь… Денег много будет, вот смотри сама! Здоровье — не самое хорошее, но доктор поможет, специалист, скоро встретишься с ним, не по болезни, просто так. Долго проживешь, больше моего, а бабе Марусе уже почти восемьдесят… Война, голод за спиной, но не обо мне речь! Смотри, это твои интересы — скоро новое откроешь, славу принесет, удачу, люди за помощью будут приходить. Все это на ладошечке, мягонькой… Про родителей мало что могу сказать, только мама напишет, прощения попросит, уважь ее, она не хотела бросать, судьба так легла. Отец… не вижу. Бабушка жива? Здоровья ей! На свадьбе будет плясать! Не ходит? Вижу, пляшет! Может, доктор поможет? Всё узнала? Ну да ладно, Танечка, подарочек на стол под скатерку, спасибо, иди, всё у тебя хорошо! Расскажи подружкам, бабушке, может, еще кто ко мне наведается… *** — Что смотришь, морда усатая? Не нравится, что неправду говорю? А печеночка да сливочки нравятся? Сам от «Вискаса» морду воротишь, рыбку подороже надо! А откуда у бабы Маруси такие деньги? Все платить хотят за хорошее, а не за правду! Что я ей сказать должна была? Что жених — свинья? Что нападут хулиганы, жених убежит? Что через месяц с подругой будет? Что Танечка забеременеет, бабушка скончается? Это я должна была сказать? Что сыночек станет наркоманом, мать бить будет, она в психушку попадет, работу потеряет, дворником устроится, в сорок пять рак найдут? Это я должна была сказать? И что операцию не переживет? И после этого подарочек мне даст? Я считаю, усатый, — ее судьбу настоящую знаем только ты да я. А сочиненную — уже и Танюша, и подружки, и бабушка. Поверила Танечка? Поверила! Значит, все еще может обернуться… *** Танюша шла от бабы Маруси и улыбалась. Светло на душе, хоть судьба похожа на сказку… Может, так и будет? Гадалку хвалили… В подворотне услышала топот, гогот. Побежала, догнали бы, если бы не мужчина с огромной собакой. Пес рявкнул, хозяин — газовик: «Назад, подонки!» Танюша перевела дух, охранитель улыбнулся: «Я Виталий. Давайте с Джеком вас до дома проводим?» И все обернулось. *** — Заходи, милая! Как звать? Ольга? Танюша посоветовала? Помню… Как у нее все? Свадьбу сыграла? Вот и хорошо! Давай ладошку… Мягонькая, гладенькая…
9 декабря Сегодня ко мне в дом зашла девушка, робко улыбаясь. Я пригласил её присесть, протянул руку
Без рубрики
08
Après les changements : Une nouvelle ère se dessine
Salut ma chère, laissemoi te raconter ce qui mest arrivé ces dernières semaines, comme si on était assises
Без рубрики
019
Крошечная снежинка, упавшая на темное пальто, казалась единственным безмолвным свидетелем внутренней тревоги Кирилла. Он стоял на пороге родной квартиры, ощущая, как ледяной ветер подталкивает его к непростому разговору с матерью. Кирилл приехал один, без жены и её дочери, надеясь подобрать идеальные слова для просьбы: всего три дня, мама, всего семьдесят два часа, ведь оставить малыша больше некому, кроме тебя. Его голос звучал почти умоляюще, хотя он старался придать ему деловую твёрдость. Ирина Владимировна, женщина с суровыми, но красивыми чертами лица, молча двигалась по кухне, расставляя знакомую с детства керамику: чашку с позолотой, маленькую розетку для варенья. Она налила густой, чёрный кофе, аромат которого смешался с запахом свежей выпечки — запахом дома, уюта, но сегодня он не приносил покоя. Она всем сердцем желала, чтобы её взрослый, успешный сын позволял себе больше отдыха, но эта поездка была связана с Викой и той девочкой. Ей потребовалось немало душевных сил, чтобы принять выбор сына: неженатый, перспективный, с дипломом престижного вуза, он неожиданно связал жизнь с женщиной, у которой уже была пятилетняя дочь. В её мыслях, тихих и настойчивых, как осенний дождь, звучал упрёк: «Дожил до зрелого возраста, не спешил, и вдруг — первая встречная». Она винила себя, что упустила момент, не направляла, слишком доверяла его рассудительности. Если саму Вику, милую и старательную, она со временем приняла как часть семьи, то к маленькой Варе её сердце оставалось глухо. Она понимала, что ребёнок ни в чём не виноват, но каждый раз, видя эти большие, чужие глаза, чувствовала каменную стену, возведённую собственной душой. — Сынок, пойми, у меня не было опыта с внуками. Я просто не знаю, как правильно обращаться с такой маленькой девочкой, — сказала она, глядя в окно на падающий снег. — Мама, ну что ты! Ты всё умеешь, ты лучшая хозяйка на свете. Если бы её родная бабушка была ближе, мы бы, конечно, обратились к ней. Но она за тысячу вёрст отсюда… и больше тут у них никого нет. — А мои планы? Мои маленькие, но такие важные дела? Только появилось время вздохнуть свободно, как сразу навязывают чужую кровиночку, — вырвалось у неё с неожиданной горечью. — Хорошо, мама. Не буду настаивать. Пойду, — он развернулся, делая вид, что собирается уйти, хотя знал, что этот детский манёвр всё ещё работает. — Постой, куда собрался? — Ирина Владимировна надула губы, как в его детстве, и с притворной обидой сказала: — Привозите её завтра. Но только если она сама согласится остаться со старой ворчуньей. — Спасибо, родная! Уговорим, обязательно уговорим! На следующий день в прихожей стояла маленькая девочка в пухлой розовой куртке, с трудом расстёгивая непослушную молнию. Её мама, Вика, ловко помогла ей, а потом повернулась к Ирине Владимировне. — Огромное вам спасибо, Ирина Владимировна, мы так вам благодарны. — Она присела на уровень дочери. — Смотри, я положила в сумку твои любимые куклы, ту самую книжку с волшебными историями. Бабушка Ира обязательно тебе её почитает. Правда же, почитаете? — И почитаем, и в куклы поиграем, проходи, милая, не стой в дверях, — сказала хозяйка, стараясь, чтобы в голосе звучала теплота. Но девочка, поняв, что мама не снимает сапоги, тихо всхлипнула. — Солнышко, мы с дядей Кириллом вернёмся очень-очень скоро. Пройдёт всего три волшебных дня, и мы уже будем здесь. Привезём тебе самый красивый сувенир из гор. А ты будешь нас ждать, храбро, как настоящая принцесса? Девочка кивнула, прижимая к лицу игрушечного белого медвежонка, но в её глазах стояли слёзы. Дверь закрылась с тихим щелчком. Варя неподвижно смотрела на деревянную панель, сжимая в руках плюшевого друга. — А знаешь что? Пойдём, я покажу тебе одну чудесную шкатулку, — предложила Ирина Владимировна, беря ребёнка за холодную ладошку и ведя её в гостиную. Она разложила на диване привезённые игрушки. — Играй здесь, а я пока на кухне приготовлю для нас что-нибудь вкусненькое. — А я могу с вами? — тихо спросила девочка. — Нет, тебе тут будет интереснее. На кухне тесно, ты мне только помешаешь, — отрезала Ирина Владимировна и тут же мысленно ужаснулась своей резкости. Но ничего не могла с собой поделать: она смотрела на светловолосую девочку и видела живое воплощение своих несбывшихся надежд на «правильных» внуков. «Несправедливо, — мучилась она, — столько лет ждать продолжения рода и получить в награду чужого ребёнка». Варя иногда забегала на кухню, задавая свои бесконечные «почему» и «как». Ирина Владимировна отвечала сдержанно, односложно. «Лишь бы не расплакалась», — думала она, и это было единственное, что заставляло её поддерживать видимость диалога. Чувствуя невидимую стену, девочка вскоре замкнулась, уединившись с книжками и игрушками. Она тихо пересказывала картинки, пытаясь складывать буквы в слова. Ирина Владимировна старалась взять себя в руки, преодолеть внутреннее сопротивление. Она даже прочитала пару сказок, на следующий день вывела ребёнка на долгую прогулку в парк. Внешне всё шло хорошо, но на душе накапливался горький осадок. — А когда они вернутся? — раз за разом спрашивала Варя. — Послезавтра, солнышко, послезавтра. — И мы сразу поедем домой? — Конечно, домой. — А ты с нами? Ты приедешь к нам в гости? — вдруг спросила девочка, и её широко распахнутые, небесной чистоты глаза устремились прямо в душу взрослой женщины. — Я? Не знаю… Может быть. — Пожалуйста, приезжай! Я тебе весь свой кукольный домик покажу, всех жителей! — воскликнула она с такой искренней надеждой, что у Ирины Владимировны что-то кольнуло в груди. К вечеру второго дня ей стало немного легче. Она почти смирилась с ролью временной няни. Но вдруг знакомое, ненавистное давление сжало виски, потемнело в глазах. Давление подскочило, как бывало в последние годы от усталости и волнений. — Ты заболела? — раздался тревожный тоненький голосок. — Ох, только этого мне сейчас не хватало, — сквозь зубы пробормотала женщина, доставая из аптечки маленькую белую таблетку. — Ты должна прилечь, — с серьёзным, взрослым видом заявила девочка. — Если лягу, станет только хуже, лучше я тут в кресле посижу, — Ирина Владимировна с трудом устроилась полулёжа на диване в гостиной. Варя затихла. Она отложила в сторону громкие кубики, прикрыла книгу, стараясь не шелестеть страницами. Она сидела, не сводя с женщины тревожного взгляда, словно стояла на страже. Вдруг в прихожей резко и громко зазвонил звонок. Девочка вздрогнула и прошептала: — Это они! Вернулись! — Подожди, родная, они будут завтра. Это, наверное, почтальон или соседи, — медленно поднялась Ирина Владимировна и, держась за стены, пошла открывать. Она бы никогда не открыла дверь, если бы знала, кто стоит за ней. На пороге возвышалась соседка с верхнего этажа, Алевтина, чьё появление всегда предвещало бурю. Женщина с дерзким взглядом, известная своими шумными ночными посиделками, считала Ирину Владимировну и других соседей, осмелившихся делать ей замечания, своими личными врагами. — Это вы мне опять стучали в пол, Ирина Владимировна? — начала она без предисловий, с места в карьер. — А я, между прочим, спала без задней дупы, никого не трогала, и тут такой грохот! — Я не стучала, — тихо, но твёрдо ответила Ирина Владимировна, чувствуя, как боль в висках нарастает с новой силой. Она попыталась прикрыть дверь. — А нет, подождите! Кто же тогда? Я живу спокойно, а вы все ко мне с претензиями! — Голос Алевтины крепчал, набирая обороты, как разогретый мотор. — Я уже сказала — я не стучала. У нас тут всё тихо. Идите с миром. Но соседка, разозлённая прошлыми конфликтами, уже не могла остановиться. Она выплёскивала наружу все свои обиды и раздражение, накопленные за долгие недели. И вдруг в проёме между взрослыми женщинами появилась маленькая фигурка. Варя, сначала робко выглядывавшая из-за угла, смело подошла к самому порогу и, глядя на Алевтину, громко и чётко сказала: — Тише, пожалуйста! У тёти Иры очень сильно болит голова. Обе женщины замерли, поражённые. А девочка, с абсолютно серьёзным видом, подняла свой крошечный указательный пальчик и пригрозила соседке: — А если вы будете шуметь, то приедет дядя полицейский и… и поставит вас в угол! За непослушание! Ирина Владимировна, поражённая этим внезапным, отчаянным защитой, невольно улыбнулась. Улыбка, казалось, разгладила морщины на её лице. — Варенька, всё хорошо, тётя уже уходит. Иди в комнату. Но девочка не сдвинулась с места. Вместо этого она протянула руку и взяла ладонь Ирины Владимировны, крепко сжав её в своей маленькой тёплой ручке. Это был безмолвный жест поддержки, словно она говорила: «Я с тобой, я тебя защищу». Алевтина, ошеломлённая такой дерзостью, на секунду замолчала, глядя на девочку с явным удивлением. — Ну и ну… Такая малая, а уже старших учит! — Вот что, — внезапно выпрямившись и глядя на соседку твёрдым, ясным взглядом, сказала Ирина Владимировна, забыв о головной боли. — Она тебе не пигалица. Никто тебе не стучал. И ты иди и не пугай своим криком ребёнка. — И с этими словами она мягко, но неумолимо закрыла дверь. Ирина Владимировна повернулась к девочке, которая всё ещё сжимала её руку. — Ну что, испугалась, моя храбрая? — Нет. Потому что ты со мной. — Конечно, с тобой. Она больше не придёт. Странное дело, но вскоре после этого голова действительно перестала болеть. Ирина Владимировна ещё немного посидела на диване, обняв девочку за плечи, потом встала, ощущая необыкновенную лёгкость. — А знаешь что? Давай-ка испечём блинов. К приезду наших путешественников. Встретим их настоящим пиром! Ты любишь блины? — Очень-очень! А можно, я буду помогать? Научишь меня? — Конечно, научу! Давай вместе, — откликнулась женщина, и в её голосе прозвучала неподдельная нежность. Она вдруг с удивительной ясностью почувствовала, как в её остывшем сердце пробивается тонкий, но такой тёплый лучик. Эта крошка, эта «чужая» девочка, без раздумий встала на её защиту. Пусть её угроза была смешной и детской, но искренность, стоявшая за ней, была настоящей, чистой и бесценной. Они провели тот вечер в невероятной гармонии. Смешивая муку и молоко, Ирина Владимировна рассказывала секреты идеального теста, а Варя, стоя на табуретке, внимательно слушала, её глаза горели любопытством. Потом они устроились на диване, включили телевизор, и по дому разнеслись весёлые мелодии мультфильмов. Девочка незаметно приблизилась, потом прижалась головой к плечу женщины. Ирина Владимировна нежно обняла её, поправила прядь мягких, шелковистых волос и вдруг, внимательно всматриваясь, увидела в её лице знакомые, милые черты своей матери. И в этот миг её сердце, наконец, оттаяло. На душе стало тихо, уютно и светло, словно в комнату вошло долгожданное солнце. Вечерний звонок сына застал их в этой нежной идиллии. Они по очереди брали трубку, наперебой рассказывая, как всё прошло замечательно, как они скучали и как ждут встречи. После разговора они ещё долго сидели в объятиях в мягком свете настольной лампы, и Ирина Владимировна рассказывала сказку о далёкой снежной стране, где живут величественные белые медведи. А девочка, уже засыпая, крепче прижимала к груди свою самую верную игрушку — того самого белого медвежонка, который был немым свидетелем того, как в одной душе расцвёл настоящий, безусловный и прекрасный цветок любви. И вот уже много лет спустя, глядя на пожелтевшую фотографию, где они втроём — она, её сын и уже совсем взрослая, ставшая родной внучкой — смеются на фоне заснеженных гор, Ирина Владимировна понимала: самые дорогие подарки судьба часто преподносит в самой неожиданной упаковке, и настоящее родство измеряется не родной кровью, а теплом, которое две души способны подарить друг другу, согреваясь у одного общего очага.
Маленькая ледяная снежинка, опустившаяся на темное пальто, казалась единственным молчаливым свидетелем
Без рубрики
032
Personne ne te retient !
Cher journal, Ce soir je serai tard, on a un chantier qui déborde, la voix de Clémence résonnait à peine
Без рубрики
025
Lorsque Emma s’avança sur l’allée parsemée de pétales de roses blanches, un silence enveloppa tout le lieu. Même la musique qui jouait doucement en arrière-plan s’éteignit. Tous les regards se tournèrent vers elle.
Lorsque Amélie pénétra dans lallée tapissée de petites feuilles roses, le silence sabattit sur lensemble du lieu.
Без рубрики
026
Предатель раскрылся: тайна, которая потрясла мир
Ктото пришёл, кого я не ждал! воскликнул Дмитрий Петрович, вцепившись в ремень своего потёртого кафтанпояса.
Без рубрики
084
Семейная зрада по-русски: как Сергей подарил сестре московскую квартиру за 28 миллионов, а через пять лет остался ни с чем и услышал в ответ — «мы тебе ничего не должны»
Предательство по-родственному Владимир отдал сестре всё, что у него было. Буквально всё. Когда родители
Без рубрики
07
Переписывающая судьбы — Заходи, родная. Всё расскажу, всё поведаю. Протягивай ручку — баба Маруся не обманет, правду скажет. Как тебя зовут? Татьяна? Танечка? Очень хорошо! Ладошка маленькая, почти детская, мягонькая… Черточки — словно книжечка. Спрашивай, не стесняйся, говори. А то баба Маруся начнёт считывать твою ладошку, да не то услышишь. Всё подряд говорить? Ну ладно! Любовь у тебя светлая, чистая. Замуж выйдешь, муж — хороший человек, серьёзный, по-доброму относиться будет. Вот видишь? Полосочка — это любовь… Сыночек у вас будет, замечательный, школу отлично окончит, институт, потом в министерство пойдёт или за границей работать будет, денег много заработает, вам с мужем поможет. Дочка ещё будет, лапочка, у неё тоже жизнь лёгкая, семья, внуков тебе родит. С детишками всё отлично будет… Работа — вижу продвижение твоё. Говоришь, некуда двигаться? Всегда есть куда. Потом вспомнишь бабу Марусю, сходишь в церковь, поставишь мне за здравие свечку… Денег много будет. Смотри сама, видишь? Не понимаешь? А тут и понимать нечего… Здоровье — сама знаешь, не самое хорошее. К доктору попадёшь, он тебе про здоровье скажет, как лечить лучше моего. Доктор — специалист, скоро встретишься с ним… Не по болезни, просто так, в приятной компании. Долго проживёшь, больше моего. А бабе Марусе уже почти восемьдесят… И война за спиной, и голод. Но не обо мне речь! Смотри, а это твои интересы. Скоро новое откроешь — в науке или ещё где, славу принесёт, удачу. Люди за помощью будут приходить. Всё это на ладошке, мягонькой… Про родителей мало что могу сказать. Мама напишет, прощения попросит. Уважай её, старую. Она не хотела тебя бросать, судьба так легла. А отец… Уже не вижу его. Но бабушка жива? Жива! Здоровья ей! На свадьбе будет плясать! Не ходит? Вижу, пляшет! Может, доктор поможет? Всё узнала, что хотела? Ну да ладно, Танечка. Провожать не пойду, ноги болят… Куда подарочек положить? На стол, под скатерку. Спасибо, дочечка, иди, всё у тебя хорошо! Расскажи подружкам, что баба Маруся поведала, бабушке своей. Может, ещё кто ко мне в гости наведается…
Переплетающая судьбы Проходи, дорогая. Сейчас все расскажу, не утаю. Дай мне свою руку. Я, баба Мария
Без рубрики
020
Personne ne te retient ici
Jarriverai tard, on a un vrai chantier infernal, la voix de Capucine se faisait étouffée derrière le
Без рубрики
06
Entre les lignes
Cher journal, Jai cinquante ans aujourdhui, et depuis des décennies je me débrouille avec les petites
© 2025 How to Arts